Полудочка. Его судьба

– Колледж и есть отстой, кто бы спорил, – согласился Ганцев. – Просто институт так называется, по традиции – «Московское высшее техническое училище», еще с царских времен. В советские добавили «имени Баумана». На самом деле в СССР были три главных прикладных института: МВТУ, МФТИ и ленинградский Политех. Сейчас, конечно, все ушло в ноль, как и везде.

– Понятно, – сказала девчонка и опрокинулась на диван.

Не дождавшись внимания, Лапсик спрыгнул с дивана и принялся демонстративно драть ковер, косясь прозрачным бледно‑желтым глазом.

– Я тебе счас подеру! – прикрикнула Ксенька. – Башку отверну! Иди к своей когтеточке.

– Миу, – сказал кот.

– Иди‑иди отсюда и не мяучь, – повторила она. – Хуже будет.

Обиженно муркнув, Лапсик удалился.

Через полминуты из кухни долетел грохот чего‑то упавшего.

Жизнь продолжалась, для кота происходящее на диване было в порядке вещей.

– Дядя Слава!

– Да, Ксеня, – не сразу отозвался Ганцев. – Слушаю.

Ему до сих пор было так хорошо, что не хотелось разговаривать.

– Хотите, скажу?

– Скажи, – позволил он. – Что именно?

– Знаете, почему я так на вас напрыгнула?

– Когда – сегодня?

– Нет, позавчера.

Она поерзала, придвинулась вплотную.

Ганцева обдало таким теплом, какого он не получал ни от одной из жен, не говоря про любовниц.

– В общем, дядя Слава, как‑то раз я прочитала одну книжку.

– Как называется?

– Не знаю. Она была без обложек, и начала не было и конца, все насмерть оторвано, но там что‑то говорилось про маленького лорда.

– Наверное, маленького принца?

– Нет, дядя Слава, о чем вы говорите. «Маленького принца» я сто раз читала – раньше нравилось, теперь поняла, что он сентиментальный придурок, вроде Артемия. Лорд, именно лорд.

– И что ты прочитала про лорда?

– Да в общем ничего. Там было слишком много чисто для взрослых, нашла у предков в шкафу. Они поняли, что я читаю – спрятали или даже выбросили. Но неважно.

– А что важно?

Как ни странно, в девчонке послойно открывались глубины, которых он не предвидел.

– Там была одна глава, ее я успела прочитать.

– Какая? О чем?

– Герой был парень. Вроде меня или еще младше. Не помню уже, то ли швед, то ли чех. И вот однажды он полетел на самолете. В первый раз в жизни. И от впечатлений чуть ну умер от страха.

– Какая ерунда, – невольно возразил Ганцев. – Умереть от страха в самолете, пусть даже в первый раз!

– Дядя Слава, я не сказала. Книжка про прошлый век, про самое начало. Самолеты были деревянные этажерки, каждый раз как последний.

– Тогда понятно, – согласился он. – И что дальше? Этот пацан вернулся домой и сменил штанишки?

– Нет. От полноты чувств изнасиловал тетку, которая была старше на двадцать лет.

Ганцев покачал головой.

– Так и я то же самое. Когда порулила вашим джипом, перессалась так, что потом взяла и вас изнасиловала.

– Ну насчет того, кто кого изнасиловал… Это большой вопрос, не будем уточнять, чтобы я не краснел.

– Не вопрос, – возразила Ксенька. – В таких делах все зависит от женщины, уж я‑то знаю.

Ответить было нечем.

Подумав, он сказал:

– Насчет джипа… Хочешь, сейчас поедем, покатаемся. Сядешь за руль, проедешь, чтобы больше не… бояться?

– Куда я поеду, – взрослым голосом сказала она. – У меня и прав нет.

– Это ерунда, – Ганцев махнул рукой. – Поедем на вертолетку, там катаются все, кто еще не имеет прав.

«Вертолеткой» назывался участок, примыкающий к областному ожоговому центру. Когда в 89‑м году произошла необъяснимая катастрофа двух встречных пассажирских поездов в Улу‑Теляке, раненых доставляли в их город как ближайший. Для посадки вертолетов – армейских «Ми‑8», поскольку у санавиации истощилась материальная база – за несколько часов была расчищена, снивелирована и заасфальтирована площадь размером в городской квартал. Те времена канули в Лету, вертолеты списались по ресурсу, но идеальная «вертолетная площадка» стала излюбленным местом тренировок в автовождении.

В последние годы пошли слухи, что это место – бесполезное с коммерческой точки зрения – застроят точечными высотками. Но пока там было просторно и оставалась возможность порулить.

– Потом поедем в какой‑нибудь ресторан… хоть в «Охоту», там всегда есть жаркое из кальмаров. Пообедаем или поужинаем, отметим…

Он сделал паузу.

– …Сама понимаешь, что.

– А вам не нужно на работу?

– Ксеня, моя работа – это не та работа, что у твоего папы. Не я работаю, а на меня работают. Могу вообще не появляться, руководить по телефону. Так поедем?

– Ресторан и все прочее оставим на потом, дядя Слава, у нас все впереди. А сегодня…

Ксенька помолчала, нежно гладя пальцами его грудь.

– …Сегодня давайте чуть‑чуть отдохните и повторим еще раз.

– Для закрепления отношений? – с невольной усмешкой уточнил Ганцев.

– Ну типа того.

– Я согласен, – ответил он.

– Хорошо. Вы полежите пока, а я пойду немножко умоюсь.

– Иди. Но сначала дай я поцелую твою грудь.

– Было бы что целовать.

– Ты ничего не понимаешь в женской груди, – возразил он.

– Если бы у меня была такая грудь, как у тети Риты…