Помощница тирана
– Да ладно, у одного из парней взял, расслабься. Она даже провонять не успела, только надел. Ну а брюки ваще не ношены, без дырок вон, – растягиваю штанину и демонстрирую непроперженную матню.
После моих слов Шурочка заметно расслабилась и указала мне пальчиком на дверь.
Ах ты ж… Не хочет сиськами и письками передо мной светить. Ну и ладно, я итак рассмотрел уже всё чё надо.
Общаюсь с клиентом.
Воровато озираясь, выходит моя Шуруня из ванной комнаты.
Рубаху заправила в брюки, которые трындец как на ней висят! Охранница, бля. Но все равно сексуальная, зараза. Есть такой тип баб, хоть мешок из‑под картохи напяль на них – они все равно будут красотками. Шурочка из той же породы.
– А можно мне эту девушку в личную охрану? – тыкает пальцем в Александру клиент.
– Не, не, не, у нее лицензии нет.
– Жааааль, – провожает сальным взглядом девушку.
– Это моя сукахама, – поясняю.
– Что, простите? – округляет глаза клиент.
– Секретарша, разговорный японский.
***
Да задрал Макарий со своим японским! Я уверена, что нет там таких слов, и он просто угарает над нами.
Значит, я сука хама?! Отлично! Он и есть самое настоящее хамло! Будет ему и сука, мало не покажется.
Затягиваю потуже ремень на чужих брюках, которые так и норовят с меня свалиться!
А в ванной шефа развешано мое белье. Какой стыд! Правда, лифчик только, трусы постеснялась снять, и сидеть теперь в мокрых ну такое себе удовольствие.
Столько стыда я в жизни не испытывала. Уже жалею, что пришла сюда на работу. Что отдала документы в отдел кадров, и уже поздно что‑то менять. А если каждый мой день будет вот таким… ужасным?!
– Саша, два кофе, – раздается на всю приемную бодрый голос шефа. – Только крепкий.
– Насколько крепкий? – огрызаюсь.
Одной ложки с горкой ему, оказывается, мало! Помоями обозвал!
– Три ложки, – чеканит.
– А сердце у вас…
– Не треснет, – отвечает он и отключается.
Вообще‑то я хотела спросить: не остановится?
Фиг с ним, пусть будет Саша, стану на сегодня бесполым существом в форме с чужого плеча. Лишь бы не Шурочка! Очень задевает данная кликуха, но нельзя показывать виду, иначе так и будет называть меня. Пока не доведёт меня до бешенства.
Усердно считаю ложки, которые летят в кружку: один, два, три, четыре… ой, кажется, лишнюю сыпанула.
Ай, не заметит. Сам велел крепкий сделать. Клиента пощажу, кину ему две. А этот… Пусть пьет.
Несу кофе, чувствуя, что ещё немного, и штаны слетят с бедер. А я кофе несу в обеих руках. Как быть?! Наверняка уже край трусов видно.
Подхожу к боссу, ставлю кофе перед ним, а он… подтягивает мне штаны чуть ли не до ушей, как ребенку в детском саду.
Бросаю на него испепеляющий взгляд, а он иронично вздергивает одну бровь.
Если этот самурай опять скажет что‑нибудь… по‑японски, я ему кофе плесну в лицо.
Промолчал.
Глотнул кофе.
Отошла на всякий случай на три шага, чтобы до меня не долетел фонтан, который польется у него из ушей…
Жду дальнейших инструкций.
Полет нормальный. Хлебает, отставив мизинец, как чертов аристократ! Он же матерщинник тот ещё.
Рисуется…
– Благодарю, Шурунь. Я там тебе скинул на электронку договор, шуруй, распечатай и тащи сюда.
И только я собиралась исчезнуть, как он спрашивает:
– Кстати, кимоно несыровато?
Арррр!
Тут и гадать нечего: увидел на попе мокрое пятно от трусов и подкалывает.
Вот так я возненавидела японский разговорный.
Глава 4
Часа в четыре я осознала, что рабочий день подходит к концу.
Я жива, что уже немаловажно. Волосы высохли, трусы тоже – жить можно.
Рубашку незнакомца упаковала в пакет, прокручу дома в стиральной машине и верну. Юбку тоже можно уже переодеть, но Макарий куда‑то свинтил, оставив на моем столе пирамиду из бумаг.
Японским разговорным больше не доставал, был мега серьезен и решал производственные вопросы.
Но напрасно я думала, что наши пикировки позади.
– Вечер добрый, Шурочка.
Вернулся!
Я спокойна. Я спокойна. Ведь спокойна же?
Да, была, пока не явился начальник…
– Добрый вечер, Макарий Романович, – выдавливаю из себя улыбку.
Босс останавливается возле моего рабочего места, а потом ставит на край стола свои здоровенные кулаки.
Поднимаю взгляд от бумаг и встречаюсь с голубыми глазами босса. Во рту мигом пересыхает. Что он делает? Зачем он так смотрит?
Так близко к моему лицу, что я чувствую его запах – кофе и мятная жвачка. А ещё парфюм, конечно.
Молчит…
Сердце клокочет где‑то в горле.
Он наводит на меня панический страх. Взгляд маньяка. Что ему нужно? И ещё сто пятьсот панических мыслей.
– Мы знакомы, – объявляет он наконец.
– Я на вас работаю уже целый рабочий день, – веду плечом и откидываюсь спиной на кресло, подальше от него. Потому что ну очень неприлично с боссом находиться впритык.
