Пороги. Часть 1
– Совсем.
– Имей совесть! До города ехать час. Я не смогу так долго сидеть в позе эмбриона.
Я смеялась, представляя этих амбалов вдвоем на заднем сиденье с поджатыми коленями. Глядя на мое довольное лицо, Харви обреченно похлопал Сэми по плечу.
– Бесполезно, чувак. Ты не видишь, что она издевается? Пошли.
И он потянул Сэми к машине, погрозив мне кулаком.
С большим трудом троица утрамбовалась на заднее сиденье. Мне в какой‑то момент стало жаль Сабрину, которую зажали эти двое. Но ее, кажется, эта ситуация ни сколько не огорчала.
Сэми с трудом захлопнул дверь и выглянул на Харви.
– Сдвинь ноги, не один!
– Куда я их сдвину? Здесь дверь.
– В окно высуни.
– Сейчас я тебя в окно высуну!
– А‑ну, попробуй.
Харви перегнулся через Сабрину и стукнул в плечо Сэми. Тот успел поставить блок и схватил за руку Харви. Они принялись мутузить друг друга, отчего автомобиль заходил ходуном. Я смеялась. Опять. Алекс покачал головой и завел двигатель.
– Да хоть поубивайте друг друга.
– А я что, не в счет? – Сабрина прикрывала голову предплечьями и кричала нам из эпицентра этой идиотской баталии.
Алекс посмотрел на нее в зеркало заднего вида и улыбался, подняв вверх сжатый кулак.
– Человечество в долгу у тебя Сабрина.
– Твой подвиг не будет забыт! – со смехом подхватила я.
– Смейтесь, смейтесь… А‑ну, прекратите себя вести, как придурки! Третий десяток, а дурачитесь, как малолетки!
Сабрина сопровождала свою воспитательную речь звонкими шлепками по рукам парней. Сэми и Харви на время присмирели, но то и дело цыкали друг на друга и снова махали руками. Сабрина еще несколько раз пихала их локтями, но это помогало слабо.
– Харви сказал, ты живешь в Тредситт? – вдруг спросил Алекс, когда мы чуть отъехали от площадки.
– Жила. То есть… Да, живу.
– Город возможностей.
Я кивнула. Пять лет назад это был город мечты. Но мечты рассыпались, превратились в пепел. А вместе с ними в пучину небытия рисковала провалиться и я сама. Алекс переключил передачу и коротко посмотрел на меня.
– В какой сфере раскрылись твои возможности?
– В сфере моды и дизайна.
Я повернула голову к Алексу и по иронично поджатым губам поняла, что этот ответ его не удовлетворил. Пояснила:
– Я была моделью.
– Была?
Черт! Я где‑то слышала, что человек, который вынужден врать, должен обладать отличной памятью. Не сильная моя сторона.
– Решила сделать перерыв. Переоценка ценностей.
Алекс понимающе кивнул, поправил зеркало заднего вида и хмыкнул, глядя на пассажиров позади.
– Бывает полезно остановиться и обдумать следующий шаг.
– И, возможно, начать с чистого листа.
Я намеренно подвела ко вчерашнему разговору о названии его бара. От Алекса это не укрылось. Он снова кивнул, но уже серьезнее.
– Иногда это единственно верное решение.
– Ты так и сделал?
Снова мой язык без костей. Но меня понесло и заткнуться самостоятельно я уже была не в силах. Алекс ответил, смотря прямо перед собой.
– Можно и так сказать.
Он замолчал. Пару раз повернул голову на меня и, видя, что я смотрю на него в ожидании ответа, что не отстану, продолжил:
– Мне всегда нравилась музыка. Но, так уж вышло, что сфера, в которой я был занят долгое время, от музыки далека.
– В какой сфере ты был занят?
Он ответил не сразу. Несколько секунд изучал взглядом прямое дорожное полотно.
– Связи с общественностью. А какое‑то время работал биохимиком.
Я округлила глаза. Удивил, так удивил. За стойкой бара Алекс смотрелся настолько гармонично, что представить его в роли ученого в окружении пробирок и микроскопов было чем‑то из области фантастики.
– Вот почему тебя так пугает озерная вода…
Его лицо снова приняло веселое выражение. Он пожал плечами.
– Не то чтобы пугает, но…
– И что ты имел в виду, когда говорил о том, что может быть в озере?
– Ну… – он чуть сощурился, обдумывая вопрос, потом уголки его губ приподнялись. Бросив на меня озорной взгляд, продолжил: – Например, Неглерия Фоулера. Это амеба, которая живет на дне, в зарослях ила. Через нос, по обонятельному нерву она попадает в мозг и вызывает воспаление или амебный менингоэнцефалит. Вообще, она питается бактериями, но поскольку в мозгу их нет, она начинает пожирать нервные клетки…
С каждым сказанным им словом, я чувствовала, как в носу начинает чесаться, хоть и не купалась с этой воде. Казалось, та самая амеба прямо сейчас начинала поедать и мой мозг.
– Ей там тепло и влажно, хорошо. Иммунная система человека реагирует на нее, и тогда появляется воспаление, лихорадка, рвота. Уже после начинаются судороги и галлюцинации. Как правило, причину удается установить слишком поздно, и исход в итоге летальный.
Он повернулся ко мне и усмехнулся, взглянув в мои круглые глаза.
– Что?
– Зачем ты это сделал? Я теперь тоже не смогу купаться в озере. А раньше любила вообще‑то. Придется выкопать у дома бассейн.
– Ну, это как сказать… В бассейнах нередко заводятся криптоспоридии. Легко выживают в хлорированной воде и вызывают сильнейшую диарею. Ты спрашивала про антисептик? Так вот этого паразита можно подхватить если плохо вымыть руки, овощи или выпить сырое молоко…
– Перестань, пожалуйста, – простонала я с мольбой и сморщилась. – Мало того, что я теперь не буду купаться… Вообще нигде! Так еще, кажется, заработала паранойю.
