Последний дар Эбена

Неделя, насыщенная разговорами о школе, пролетела довольно быстро. За это время ничего необычного не произошло и Эмма как – то само собой забыла про родник. Наступил, наконец, тот самый день. Раннее утро первого сентября. Как и положено в такое время года тусклое небо, сумрак и слабый ветер, сдувающий с деревьев последние листья. К обеду надо было уже быть в школе, поэтому приготовления начались еще с раннего утра. Часов в семь, Эмма без посторонней помощи встала и уже протирала сонные глаза. Да и всю ночь ей снились разнообразные докучливые сны, и к утру она не понимала, спала она вообще или бодрствовала. Она волновалась. Нежный голос мамы велел поскорее умываться. Когда с этим было покончено, взгляд ее упал на тщательно проглаженную одежду, которую мама аккуратно положила ей на стул. Все еще сонная, с взлохмаченными и запутанными волосами, она натянула белые колготки, затем рубашку и наконец, платье с короткими рукавами опустилось на колени. Она начала было расчесывать свои волосы, но запутала их окончательно и с негодованием бросила расческу на диван. Мама взяла расческу и начала терпеливо водить ею от верхушки к кончикам и к удивлению Эммы, все‑таки расчесала всю копну. Затем так же легко поделив волосы на ровные половинки, взяла два больших белых банта и быстро возвела два пышных хвостика, ниспадающих до самых плеч. Мама издалека залюбовалась ею, довольная общим видом.

– Пора уже выходить! – сказала она.

В руках у Эммы зашуршала прозрачная и гладкая упаковка, в которых были завернуты пять красных роз. Засмотревшись, она прислонилась к ним. Тонкий душистый запах вызвал невольную улыбку на ее лице. Мама взяла ее за руку, и они направились к выходу. Агата, внимательно следила за приготовлениями, потом выскочила вслед за ними на улицу. Она с восхищением смотрела на сестру, а Эмма в свою очередь, бросила завистливый и тоскливый взгляд на Агату. Поход в первый класс был не таким веселым, как она думала раньше. Сзади показалась Соня, это немного развеселило Эмму. С важным видом шагала она рядом со своей матерью, держа в руках пышный букет белых хризантем. На голове у нее виднелся один единственный пучок, туго завязанный бантиком, отчего глаза ее были немного скошены и устремлены вверх. Отовсюду стали появляться соседи и вскоре Эмма со своей мамой слились вдалеке с множеством нарядных детей с цветами и в белоснежных бантиках. Агата потеряла их из виду и, вздохнув, пошла обратно домой. По телевизору показывали мультики про собак, можно развлечь себя ими, пока будет дожидаться их возвращения.

Тем временем Эмма немного оживилась и рассматривала дороги. Она редко ходила по этим улицам, поэтому сейчас внимательно изучала их, как сказала ей мама, необходимо запомнить дорогу, по которой каждый день придется самостоятельно ходить в школу. Вот они прошли прямо, затем повернули направо, спуск по небольшому склону, опять поворот направо. Здесь находилось здание детского сада из красного кирпича, куда она ходила совсем маленькой. Агату решили сегодня не брать туда, оставить дома, пока больное горло полностью не пройдет. Воспоминания о детском садике, остались не самые лучшие. Особенно запомнились долгие тоскливые вечера, когда Эмма ждала папу или маму, чтоб ее поскорее забрали домой, подальше от чужих людей, а их все не было и не было. Мама тихонько потянула ее за руку, и Эмма сразу отвела взгляд от садика и посмотрела прямо. За следующим поворотом показалось большое каменное здание из блестящего серого камня. Перед ним стояли железные ворота с перекошенными крючковатыми узорами, через которые виднелся главный вход в школу. Люди непрерывно прибывали, протискивались и сливались здесь в толпу, так что пришлось пойти медленнее, чтобы случайно не столкнуться с кем‑нибудь из них. Повсюду рядом с Эммой медленно проходила колонна из множества первоклассников, но больше всего было шумных учеников из старших классов. Многие из них не утруждали себя всякими почестями учителям в виде цветов и даже на вид одеты были неряшливо, как попало, совсем не празднично. Руки в карманах, походка в развалку. Эмме их поведение показалось чересчур вольным. Потихоньку они подошли к главному входу, где полукругом шли каменные ступеньки. Эмма на ходу их посчитала. На последней седьмой она чуть было не споткнулась. Мама удержала ее и вместе они вошли в темный небольшой проход. В конце него, наконец – то стало светло. Эмма приоткрыла рот от удивления, а по телу пробежала мелкая дрожь. Перед ней открылся просторный коридор, по бокам которого, от пола до самого потолка тянулись массивные окна. Свет щедро лился через них и освещал внезапно возникшую перед ними грациозную даму. Высокая стройная женщина в праздничном синем костюме, оказывается, дожидалась ее и других первоклассников. Короткие волосы с мелкими завитками были красиво уложены в аккуратную прическу. Вытянутое лицо было обрамлено тонкими бровями, чуть опущенными над серыми глазами, что придавало ей несколько грустный вид, между тем Эмма была уверена в ее искренней доброте и лучезарной душе. В руках она держала тоненькие прямоугольные очки. Она добродушно улыбалась, казалось каждому из них, и приветствовала всех звонким и ласковым голосом. Эмме она сразу понравилась. Школа для нее начиналось как нельзя лучше. Она уже не так волновалась как раньше.

– Дорогие мои, как я рада видеть вас сегодня, в этот прекрасный день, первого сентября в нашей школе, которая скоро станет и вашей. Меня зовут меня Белла, Белла Барнет. Вы зовите меня миссис Барнет. Я ваш классный руководитель. Все первоклассники с родителями, пожалуйста, следуйте за мной.

Дети, суетясь, быстро собрались в одну большую колонну и гурьбой последовали за ней.

Каменная лестница с широкими ступеньками шла здесь каскадом до самого верха, протягиваясь шириной по всему коридору. Вверх и вниз то и дело поднимались и опускались учителя и учительницы красиво одетые в честь праздника, с прямой гордой осанкой. Эмма шла, и то и дело оглядывалась на незнакомых людей, стараясь при этом не отставать от своей учительницы. Многие ведь будут обучать и ее. На последней третьей платформе не было окон, лишь ровная площадка с комнатами. Учительница, свернула направо, и, постояв около дверей, пропускала поочередно всех детей и родителей, вежливо приглашая войти внутрь. Эмма зашла в хорошо освещенную комнату, покрашенную в бежевый цвет, на стенах висели разнообразные плакаты с буквами и цифрами. Там же виднелись черно‑белые портреты незнакомых мужчин и женщин, рядом с некоторыми были стихотворения. Они, казалось, с любопытством смотрели прямо на нее. В дальнем углу стоял деревянный шкаф, на котором красовался большой синий глобус.

Началась всеобщая суета и толкотня. Дети с шумом входили и усаживались за понравившуюся парту, исподтишка посматривая друг на друга. А некоторые уже успели подружиться настолько, что весело болтали и смеялись. Эмма с содроганием прошла мимо большой доски и уселась на вторую парту средней линии, откуда хорошо видно было учительницу. Ей придется, потом отвечать у этой самой доски, подумала она. Хорошо, что сегодня никого туда вызывать не собираются. Настоящая учеба начнется лишь с завтрашнего дня. Хотя она и понимала, что без этого не обойтись, но одиноко стоять перед всем классом и пересказывать уроки, что может быть ужаснее этой участи. Соня направилась куда‑то на дальнюю парту. Миссис Барнет дожидалась, пока все успокоятся. По всей видимости, она собиралась произнести речь, терпеливо поджидая, когда усядется последний ученик. А было их немало. Эмма быстро подсчитала, и получилось, что в классе человек двадцать четыре, не меньше.

– Я буду преподавать вам родной язык и литературу, мои дорогие, а также по совместительству буду вашим классным руководителем.

Эмма при этом совсем оживилась.