Последний дар Эбена

– Для вас сегодня начинается новая прекрасная жизнь, радостная, наполненная необходимыми знаниями, без которых не обойтись в жизни. Поэтому вы должны очень постараться, учиться прилежно, упорно и терпеливо, чтобы достичь своих целей, исполнить свои мечты и стать полезными и счастливыми членами нашего общества. Тогда и только тогда вы преуспеете в жизни. Поздравляю вас еще раз от всего сердца с первым сентября, с новой светлой дорогой вашей юной жизни, так как теперь вы уже совсем взрослые, вы первоклассники! – при этих словах она радостно захлопала в ладоши и вслед за ней потянулись и все остальные. И дети, и родители начали громко хлопать и благодарить учительницу. Мамы подталкивали своих детей вперед. Те неуверенно вставали, красные от смущения, шагали вперед, чтобы преподнести цветы первой в своей жизни учительнице и будущей наставнице. Миссис Барнет каждому благодарно пожимала руку и таким образом заодно знакомилась со своими новыми учениками. Ей было далеко за сорок и, наверняка она успела отучить множество детей. Однако было очевидно, что это ничуть не помешало ей сохранить и преумножить любовь и преданность своей любимой профессии. Когда ученики уселись, Миссис Барнет начала диктовать родителям расписание занятий на первую неделю, в дальнейшем они разберутся с классом уже непосредственно на занятиях.

– Каждый год, в этот день, у нас проводиться большая линейка перед школой, где должны присутствовать все ученики и учителя. Там вы познакомитесь с директором нашей школы, он вас будет поздравлять, а затем вы можете быть свободны и пойти домой. А завтра мы с вами встретимся в этой самой комнате. Потому прошу вас, мои дорогие, следуйте за мной на торжественную линейку.

Со словом «свободны» дети почувствовали глубокое облегчение и бесконечную радость. Слово «свобода» долгое время было их неизменным спутником, а теперь, когда впервые они должны были следовать строгим указаниям и правилам, она звучала для них как нельзя воодушевляющее и была приятна на слух. Такой же гурьбой они побежали к двери, чтобы не упустить из виду свою учительницу. Миссис Барнет прошла вперед, спустилась на одну платформу, повернула направо и открыла узкую белую дверь. Их обдало свежим осенним воздухом. Некоторое время решительная вереница будущих одноклассников двигалась по асфальтной дорожке. Эмма вдруг представила, как их тесная шеренга издалека напоминала деревенскую картину, где величественная гусыня вела своих отпрысков к неведомому краю. При этом она невольно улыбнулась. Шествие замыкали родители. Оказалось, этот путь также вел к главному входу, именно туда они и шли. С разных сторон уже собирались ученики из других классов, сопровождаемые своими преподавателями. Вся эта разновозрастная толпа полукругом соединилась у основной лестницы. На самом верху Эмма заметила энергичного статного мужчину средних лет со светло – каштановыми волосами, с непрестанно бегающими и нетерпеливыми глазами. Этот человек, должно быть, и есть их директор, пронеслось в голове Эммы. Словно гордый орел он окидывал взором свои владения. Безусловно, не кто иной, как их будущий директор. Костюм его был грязновато‑зеленого цвета, далеко не новый, но сидел все еще прилично на его крепкой фигуре. Узкий в самом верху галстук, сплошного черного цвета, у основания внезапно отдавался вширь и причудливо свисал с его могучей шеи как некий ненужный атрибут. Так он не вязался с простой и твердой внешностью директора, что казалось, он должен был вот‑вот снять его и выкинуть куда подальше, за ненадобностью. Все это, однако, не помешало внушить ей благоговейный страх и уважение.

Все остановились и замерли. Беспорядочный шепот внезапно прекратился. Воцарилось гробовое молчание. Эмма, говорила с Соней, но оглядевшись, мгновенно затихла. Каждому новичку было ясно, что директор здесь самый уважаемый и главный человек. Он громко прочистил голос и начал свою торжественную речь с приветствия первоклассников. Через некоторое время Эмма перестала воспринимать его слова, хотя и слушала с благоговейным трепетом речь главы всей школы. Сплошным сухим потоком лились его поздравления. Это и понятно, если тебе приходится из года в год произносить одну и ту же монохромную речь. Волей – неволей однообразность застилает смысл слов. Какая ответственность лежит на директора, и какой он умный, подумала Эмма. Зеленые глаза его сверкали пронзительным блеском и напоминали некого хищника. При этом он не забывал жестикулировать руками, да так усиленно, что казалось, намерен был поймать что‑то непокорное в воздухе и подчинить безоговорочной своей власти. Как хорошо, что им не надо будет часто встречаться в стенах школы. Директора же сидят в своем кабинетах и раздают приказы, думала она. После директорского «ура», вся толпа разразилась громкими аплодисментами и тот со своей дирижерской позиции, взмахнул рукой и распустил всех, даруя амнистию до следующего дня. За те два часа, что они провели в школе, это можно было назвать самым приятным моментом для Эммы. Они уже направлялись домой, когда рядом с ними возникла Соня со своей мамой.

– Видела учительницу?! Она учила еще сестру мою. Если ты хорошо учишься, то она пятерку может и на всю страницу тетради поставить! – сказала Соня.

– Врешь?!

– Дина показывала мне. Я сама не верила, пока она мне не показала. Для этого надо хорошо учиться. Не каждый так может, – сказала Соня, многозначительно улыбаясь. – Дина поможет мне получать такие пятерки. Я уверена, мои будут даже больше, чем ее.

– Вот здорово! – сказала Эмма и чуть позже испуганно добавила, – а четверка или тройка? Их тоже поставят на весь лист???

– Неет! Ты что! Их ставят внизу очень маленькие. Потому что они никому не нужны. Мне лично они не нужны. И я не собираюсь их получать, – сказала Соня и злобно покачала головой.

– Тогда хорошо! – улыбнулась Эмма, она представила, как бы расстроились дома, если бы она вдруг получала тройки или двойки, еще хуже, если они будут такие громадные, как их описала Соня. Какой позор! Бабушка ей все время твердила, что в их семье, да и вообще в роду у Гринов, плохих учеников еще не было.

– Ладно, завтра увидимся, – сказала Соня.

– Заходи, вместе пойдем в школу! – крикнула ей вдогонку Эмма.

– Хорошо. Пока.

Ворота дома с шумом открылись, кто‑то ждал их за ними. Видимо вынужденное одиночество было не по душе Агате. Завидев их вблизи, она выскочила оттуда и вприпрыжку побежала навстречу. Затем покашляла немного, прежде чем засыпать их своими вопросами. Мама взяла ее за руку и начала рассказывать про школу. Агата кусала ногти, – это у нее означало крайнюю степень любопытства и внимания. Она слушала и не моргала. Эмме было интересно, чем занималась Агата, когда их не было. Нередко мирные игры младшей сестры приводили в негодность ту или иную вещь, Эмма надеялась, что ее вещи все целы и невредимы.

– Все хорошо, мама, – говорила Агата, – я смотрела мультики, потом слышу, собака лает. Я вышла и накормила ее. Арчи теперь очень довольный и сытый.

– Умница, моя!

Мама нежно потрепала копну солнечных волос. От этого глаза Агаты засияли радостным зеленоватым блеском. Она была настолько горда, что пропустила мимо ушей язвительные ухмылки Эммы.

– А что ты ей дала, дорогая? – продолжала мама.

– Ааааа, в мешке, который у огорода, корм стоял. Я и насыпала большую миску собаке. Ей очень понравилось.