Потому что (не) люблю…

– Анжела Величко, в прошлом секретарь Данилы Александровича. Она была неожиданно уволена с занимаемой должности около месяца назад, а если точнее, то девятого марта. Без отработки и выплаты компенсации. Просто вышвырнута из компании. Видимо за какой‑то серьёзный проступок, а если верить сплетням – то за попытку перевести служебные отношения с боссом в горизонтальную, так сказать плоскость, чего Данила Александрович категорически не приемлет. Ну а дальше – все её действия похожи на банальную, простите, бабскую месть. Я ещё покопаю под неё, но поверьте моему опыту, никаких других мотивов здесь скорее всего не обнаружится. Это личная мелкая месть и ничего более.

Я схватилась за эту дурацкую ниточку, как утопающий за соломинку – Данила отказал наглой секретутке в интиме! Значит, он верный! Значит, он не врёт мне! Значит…

Бессильно привалилась плечом к косяку чужой двери. Кто бы знал, как сильно может болеть пустота в душе!

Ничего это не значит, кроме того, что ему хватает и двух женщин. Одна основная, другая запасная. И это ещё вопрос, какая из них какая.

А может, и правда – к чёрту это всё? Порвать на живую и всё. Ну неужели у меня не хватит сил?

Палец потянулся к «Галерее», ко всем этим выжигающим душу фотографиям. Мальчонка у Данилы хорошенький, чего уж там. И так похож на Владюшку… Так похож, на моего сыночка! И Данила с ним – такой счастливый. И Саша эта – симпатичная. На семь лет младше меня. Туда‑сюда, и ещё кучу детей ему народит… И после второго Данила точно уйдёт. Точно! И нет, сил у меня пережить это не хватит!

Даже не знаю, кто удивился больше – администратор на ресепшен, когда я среди ночи узнавала, где мне срочно найти Густава, или сам Густав, когда я неожиданно ворвалась к нему в комнату служебного флигеля…

В эти дни Данила приехать так и не смог – работа не отпустила, подвалила срочных проблем, задержала ещё на две недели. И это даже хорошо, это дало мне возможность притупить острую боль. И когда я вернулась домой – смотрела на мужа уже как‑то иначе, словно со стороны. Мне всё ещё было очень больно, я всё ещё тянулась к нему, хотела его близости и внимания, но теперь это было похоже на мучительный похмельный синдром. Я просто понимала умом, что, если сейчас сорвусь – потом мне будет только хуже, и, как ни странно, довольно сносно держалась. И с каждым сеансом у Густава мне действительно становилось всё проще.

Мне словно отключили чувства. Я не сдалась, но сказала себе – пусть так. Ещё немного, и я уйду сама. Тихо, мирно. Добровольно. И всем будет хорошо.

__________________________

[1] Цикл остросюжетных любовных романов Стаси Андриевской «Откровения о…»

 

Глава 6

 

Август 2018г.

Снилось мне что‑то поганое: какие‑то люди, танцы, похожие на шлюх женщины. Во всей этой кутерьме я как обычно в последнее время искала Данилу и не могла вспомнить – а был ли он на самом деле, или я себе его только придумала? Кир в этом сне, кстати, тоже был, но не нынешний Капитан Америка, а тот, давний звёздный студент, по которому сохли все, от первого до пятого курса, танцорки с кафедры хореографии, включая и меня. Однако сейчас мне не было до него дела, я силилась вспомнить был ли Данила в реальности, и в этот раз попытки были особенно мучительными и сопровождались острым ощущением тоски и одиночества. Даже во сне у меня противно подкруживалась голова и пульсировали свинцовой тяжестью виски, но при этом я, как ни странно, выспалась. А проснувшись, с удивлением обнаружила, что меня распирает какой‑то неуёмной, похожей на пьяную эйфорию энергией.

Спустилась вниз и замерла: на кухне, как ни в чём ни бывало орудовал Кир, сооружая себе гигантский бутерброд. Глянула на часы – начало седьмого.

– Ну ладно мне на работу, а ты‑то чего так рано вскочил?

– Кому рано, а кому ещё не так уж и поздно! – по‑Голливудски сверкнул он улыбкой. – Привет!

И по‑свойски полез обниматься. Я машинально потянулась в ответ, но в последний момент оба замерли. Непонятный конфуз, стеснение… Но всё‑таки обнялись, и я тут же схватилась за турку, загромыхала чашками‑ложками. Кирей тоже прижух возле своего биг‑бутера. Странная ситуация. Взрослые люди, а как дураки, честное слово.

– У нас в Штатах сейчас начало одиннадцатого вечера, и я обычно только из тренажёрки выхожу. Не говоря уж о том, что у вас тут в половине четвёртого солнце уже во всю в окно шпарит.

– Бли‑и‑ин… – шлёпнула я себя по лбу. – Прости, совсем забыла, что в той комнате ставни сняли! Вчера как‑то не до этого было.

– Да ладно, не парься, не помру. Бургер будешь?

– Нет, я только кофе. А тебе, может, чего‑нибудь посущественнее сварганить? Только что? Чем питаются на завтрак качки, я не знаю.

– Кровью девственниц! – рассмеялся он. – Не суетись, я тут у вас всё уже посмотрел, нет у вас нормальной жратвы. А то, что есть – это так, на зубок.

– Пфф… Ну знаешь! Предупреждать надо было, что приедешь! И меню заранее оговаривать, тогда я бы тебе тут мамонта запасла.

– Так я и так за месяц предупредил. Но похоже, надо было за год, да?

Я улыбнулась и перевела тему. Сложно сказать, говорил ли мне о его приезде Данила. В последнее время я всё чаще ловила себя на том, что просто не слышу о чём он говорит, словно его голос, да и само присутствие окончательно становилось каким‑то фоновым.

– Ладно, я на работу, а ты тут за хозяина, – проглотив кофе, поднялась я. – В восемь придёт домработница, зовут Нина, я попрошу её, чтобы приволокла тебе тушу бизона. Зажаришь на обед, можешь даже целиком – в барбекюшной во дворе есть вертел. А у меня сегодня, извиняй, много дел, до вечера никак не вырваться.

– Да я бы, вообще‑то, с удовольствием с тобой прошвырнулся. Даныч рассказывал про твой центр, мне очень интересно.

Я замерла.

– Про мой центр? Что прям так и сказал?

– Да. Говорит, ты нереальная, что смогла всё это замутить. Он прям конкретно так восхищается тобой! Как влюблённый пацан.

– Пфф, – закатила я глаза, но у самой как‑то непонятно защемило в груди. И я испугалась этого. Нахмурившись, суетливо отвернулась. – Без его бабла всё равно ничего не случилось бы, так что герой у нас тут один – господин Магницкий. Об этом, вон, даже в газетах пишут. Ладно, если ты со мной, то будь готов, через пятнадцать минут выезжаем.

Залетела наверх, застыла перед зеркалом, всматриваясь в своё отражение. Глаза предательски блестели и отчаянно свербело в носу. Какого хрена? Что ещё за сентиментальные сопли?