Потому что (не) люблю…

– Ну, вообще, она сама предложила.

Я вскинул на жену очередной обалделый взгляд, и она впервые за последние четыре месяца улыбнулась персонально мне:

– Давай в «Леди Кэт»? Думаю, самое то, чтобы оттянуться по полной!

_____________________

[1] Отсылка к роману «Как целует хулиган», в котором описывается история начала отношений Данилы и Марины. Может читаться отдельно.

[2] «TURBO» – жевательная резинка модная в середине 90‑х.

 

Глава 2

 

В «Леди Кэт» мы всё‑таки не поехали, потому что оказалось, что сегодня у них нет живой музыки. Зато в «Аристократе» играл самый известный в городе джаз‑бенд, и хотя мы с Маринкой никогда не любили все эти закрытые клубы для непростых смертных, сейчас не сговариваясь решили, что нам туда.

– Ну в смысле, ты пить не будешь что ли? – разочарованно возмутился Кирей, когда я выгнал из гаража «Икс пятого».

– Ну вообще, не желательно, у меня тренировка завтра с утра.

– Слушай, а это точно Даныч? – закатив глаза, братан галантно открыл перед Маринкой переднюю пассажирскую. – Что‑то он какой‑то нудный.

Маринка улыбнулась, но вперёд не пошла, юркнула назад и затаилась.

– Если что, водилу вызову, не парься, – сел я за руль и небрежно пихнул зеркало заднего вида, так, чтобы видеть в нём жену.

Она впервые за последние месяцы отступила от сухого офисного дресс‑кода. И хотя опостылевшие уже длинные рукава никуда не делись, сейчас они были из пышной полупрозрачной ткани, обнажая руки загадочным силуэтом, и это было гораздо круче, чем просто нагота. Глубокий вырез декольте, с лаконичной бриллиантовой капелькой в ямочке ключиц, узкая, чуть ниже колен юбка, с высоким разрезом сзади. Не удивлюсь, если под платьем обнаружится и пояс с чулками. Умопомрачительно!

Хотелось смотреть на неё не отрываясь, зарываться пальцами в шёлковые волосы, дышать пудровым шлейфом её любимого парфюма. Нашего с ней с любимого. Которым она не пользовалась с тех пор, как началась вся эта непонятная ерунда в наших отношениях, но почему‑то именно сейчас нанесла именно его. И теперь он задевал внутри меня что‑то дико болезненное и в то же время приятное, заставляя снова и снова ловить в зеркале её отражение.

Это напомнило мне вдруг те двадцатилетней давности времена, когда мы гоняли вот так же: Маринка сзади, Кирей спереди, я за рулём. Только тачка у меня тогда была – ржавый жигуль, а Маринка была девушкой Кирея. Теперь же всё иначе. Всё. Кроме одного – меня по‑прежнему кроет от неё со страшной силой, а она на меня даже не смотрит.

Несмотря на закрытость и пафосность клуба, столик в «Аристократе» я выбил едва ли не силой. Вот уж не думал, что наш провинциальный бомонд так охоч до культурных программ. Тем более, не столичная звезда какая‑нибудь, а просто местный джаз. Кирей озирался, разглядывая интерьер и, кажется, втихую офигевал, и меня снова обуяло дежавю – когда‑то давно в подобное пафосное местечко впервые привёл меня он, и тогда, помнится, вертелся и офигевал я. Однако сейчас всё оказалось гораздо проще:

– В Америке такие заведения, конечно, ещё встречаются, – на вопрос Маринки о том, как ему здесь, ответил Кир, – но уже считаются чем‑то вроде музеев для старпёров. Уж сорян за откровенность. Просто статус теперь не в понтах, а в эксклюзивности.

Маринка рассмеялась, и я поспешно отвёл взгляд – так остро захотелось ворваться в эти нежные губы… Языком по нёбу, по зубам – взасос, глубоко и долго, до удушья и головокружения. И пусть вырывается, дерётся, кусается… Что угодно, главное снова хоть на мгновенье почувствовать её вкус. Впервые за чёртовы четыре месяца.

– Хочешь сказать, здесь недостаточно эксклюзивно? – качнула она фужером с шампанским, намекая, что ей надо бы подлить.

Кирей рассмеялся и, опередив официанта, взялся за бутылку, а я поймал себя на мысли, что он реально стал похож на киношного америкоса – белозубый качок с холёной кожей и манерами хозяина жизни. Этакий звёздный красавчик, герой‑любовник, гроза женских сердец. Удивительно ли, что на него, так же, как и двадцать лет назад, пялились все поголовно женщины в зале – от юниц до матрон. Включая Маринку.

– Хрустальная люстра в сортире, это не эксклюзив, а скорее мещанство, – вернув бутылку в ведёрко со льдом, усмехнулся он. – Но зато здесь есть кое‑что другое, гораздо более важное – душевность. Даже несмотря на блестящие понты.

– А знаешь, я с тобой, как ни странно, согласна! Мы тут, в своей провинции, хотя немного и законсервировались, но зато как дети радуемся мелочам. Разве это плохо? Кстати, ты обещал рассказать, чем занимаешься.

Кирей как‑то непонятно смутился, а может, это была просто игра на публику – слишком уж секси он при этом оказался. Прям киношный плейбой.

– А какие есть идеи?

– Ну… – сощурилась Маринка, – не таксист, точно.

Кирей кивнул.

– И не офисный клерк. Не страховой агент и не вышибала.

Кивнул.

– Фитнес тренер?

– Не‑а.

– Модель?

– Ноу.

– Дань, а ты знаешь? – неожиданно коснулась она меня ногой под столиком. – Ну наверняка ведь знаешь! Подсказывай, давай!

Если бы моя нога была рукой, я бы схватил её за щиколотку. Удержал бы, не отпустил. Закинул бы к себе на плечо, осыпал бы поцелуями… Но нога была всего лишь ногой, и касание промелькнуло как тень, оставив после себя лишь тёплое томление, стремительно ползущее к паху. Я хотел её. Чёрт, как же я её сейчас хотел!

– Да порноактёр он, не видно разве? Думаю, у него даже стринги в цвет американского флага имеются. И ноги бритые, точно. И не только ноги.

Маринка рассмеялась, краснея, закрывая лицо ладошкой. Кир тоже заржал. Ну и я за ними.

– А я, между прочим, тоже об этом подумала, но как‑то постеснялась озвучить!

– Ну и зря! – неожиданно огорошил Кирей. – Потому что тепло.

– Серьёзно? Нет, серьёзно?! Так, ну хватит издеваться! – протянувшись через столик, шлёпнула его по плечу Маринка. – Колись давай!