Превращения Арсена Люпена

Во двор вошла Жозефина Бальзамо.

У нее был такой спокойный, непринужденный вид, словно она собралась навестить приятельницу. С той минуты, как раздался сигнал Леонара, путь был свободен; теперь ей осталось только забрать добычу. Она, с опущенной на лицо вуалью, быстро пересекла двор и вошла в дом.

Внезапно к Раулю вернулось все его спокойствие. Сердце забилось ровно. Он был готов сразиться со вторым противником так же, как сражался с первым, – пусть и другим оружием, но таким же действенным. Он позвал Валентину и тихо сказал ей:

– Что бы ни случилось, никому ни слова. Против Брижитт Русслен устроен заговор, который я собираюсь раскрыть. Сюда идет сообщница бандита. Полное молчание, договорились?

Служанка предложила:

– Я могу помочь, месье… Сбегать за комиссаром…

– Ни в коем случае. Если полиции станет известно об этом деле, все может плохо обернуться для вашей хозяйки.

– Я поняла, месье.

Рауль закрыл две смежные двери. Обе комнаты – та, где находилась Брижитт Русслен, и та, в которой вскоре будет разыграна партия между ним и Жозиной, – оказались надежно изолированы. Он надеялся, что ни единый звук не проникнет из одной комнаты в другую.

В эту минуту появилась Жозефина Бальзамо.

Она увидела Рауля.

И сразу по одежде узнала в связанном человеке Леонара. Рауль мгновенно оценил умение Жозефины Бальзамо владеть собой даже в самые трудные для нее минуты. Нимало не встревожившись от неожиданного присутствия здесь Рауля и от беспорядка в комнате со следами борьбы, где на полу лежал связанный Леонар, она сразу, не поддавшись панике, начала размышлять, и угадать ее мысли было нетрудно: «Что все это значит? Что здесь делает Рауль? И кто связал Леонара?»

Наконец, откинув вуаль, она напрямик спросила о том, что беспокоило ее больше всего:

– Почему ты так смотришь на меня, Рауль?

Ему потребовалось время, чтобы ответить. Слова, которые он собирался произнести, были ужасны, и он не сводил глаз с ее лица, чтобы не упустить ни единого взгляда, ни единого движения бровей. Он прошептал:

– Брижитт Русслен убита.

– Брижитт Русслен?

– Да, давешняя актриса, та, которая носила на лбу повязку с драгоценными камнями, – и ты не посмеешь сказать, будто не знаешь эту женщину, потому, что ты сейчас здесь, в ее доме, и потому что ты велела Леонару предупредить тебя, когда дело будет сделано.

Она казалось потрясенной:

– Леонар? Леонар сотворил такое?

– Да, – подтвердил Рауль. – Это он убил Брижитт. Я застал его в тот момент, когда он душил ее.

Он видел, как дрожит Жозефина Бальзамо; без сил опустившись на стул, она пролепетала:

– Ах! Негодяй!.. Негодяй… Неужели он так поступил?

И добавила – тише и с возрастающим ужасом:

– Он убил ее… убил… Как он мог! Ведь он поклялся мне, что никогда не совершит убийства… он мне поклялся… О, я не хочу этому верить…

Была ли она искренней или разыгрывала комедию? Нашло ли на Леонара внезапное безумие, или он действовал по инструкции, предписывающей ему совершить убийство в случае, если уловка не сработает? Страшные вопросы, которые задавал Рауль себе самому – и не мог на них ответить.

Жозефина Бальзамо подняла голову, внимательно взглянула на Рауля сквозь пелену слез и вдруг порывисто бросилась к нему, ломая руки:

– Рауль… Рауль… что ты так на меня смотришь? Нет… нет… ведь ты меня не обвиняешь? Ах, это было бы ужасно… Ты способен поверить, что я об этом знала? Что я приказала совершить это отвратительное преступление? Нет… Поклянись мне, что ты так не думаешь. О Рауль… мой Рауль…

Он довольно грубо заставил ее снова сесть. Затем, оттащив Леонара в сторону, сделал несколько шагов по комнате, приблизился к Калиостро и схватил ее за плечо.

– Послушайте меня, Жозина, – произнес он тоном скорее прокурора или даже неприятеля, чем любовника, – послушай меня. Если в течение получаса ты не прояснишь это дело и не расскажешь о своей афере, то станешь моим смертельным врагом; я заставлю тебя уйти из этого дома – по своей воле или подчинившись моей – и без малейшего колебания сообщу в ближайший комиссариат о преступлении, совершенном твоим сообщником Леонаром в отношении Брижитт Русслен… И тогда тебе придется выкручиваться самой. Будешь говорить?

 

 

Глава 8

Две воли