Прогулка

– А ты что, имеешь какое‑то отношение к сленгу? – удивленно спросила Лиза. – Для меня это новость.

– Какое‑то – несомненно. Ведь свой жаргон есть сейчас практически во всех областях. Мне приходится много общаться на компьютерных форумах, и если не владеть сетевым сленгом, там почти ничего не поймешь.

– Любопытно.

– Кстати, этот жаргон очень разнообразен. Здесь и инверсия (Гнусмас – Самсунг), и подстановка вместо латинских букв русских, расположенных на той же кнопке клавиатуры (З.Ы. – P.S.), и даже замена сходными по звучанию словами (Нюра – Nero Burning Rom, известная программа для записи лазерных дисков). А чаще всего, конечно, – кальки с английских слов. Какие‑то известны сегодня всем – компьютер, принтер, процессор; другие – драйвер, ассемблер – многие слышали, но довольно смутно представляют, что они означают. Понятное дело, большинством владеют только специалисты. А некоторые «крутые спецы» настолько злоупотребляют кальками, что для понимания приходится сначала делать перевод назад, на английский. Абсолютный дурдом, полное впечатление, что разговариваешь с автоматическим переводчиком. Встречаются весьма забавные, наСИльник, к примеру, это вовсе не сексуальный маньяк, а всего лишь программист, пишущий на языке Си. А «девкой» называют двухслойные лазерные диски, так называемые DVD9. То есть из середины слова «девятка» выброшены две буквы. Тут скрыт подтекст – намек на непорочность. Смысл в том, что фирменные диски DVD штампуются именно в таком формате и они содержат высококачественное видео. А в народ идут «порченые девки» – сильно сжатые варианты гораздо худшего качества.

– А я‑то всегда считала, что понятие «девка» диаметрально противоположно невинности, – заметила Марина.

– Увы, ты опять стала жертвой сленга, на сей раз криминального. Раньше это слово использовали безо всякого дурного подтекста. То есть девка, в отличие от бабы, не замужем. И низшего сословия, в отличие от барышни. Да, наверное, все мы в той или иной степени заражены различными жаргонами. Сейчас порой и не поймешь, где нормальный язык, а где сленг. Так что насчет собрата‑филолога должен тебя разочаровать – я чистый технарь.

– Ну и слава богу. Иметь родственную душу противоположного пола себе дороже.

Они миновали престижный ресторан Fouquet’s, парфюмерную Мекку Sephora, резиденцию родной компании «Аэрофлот». Бутики, кабаки, сторы, банки и офисы бесконечной чередой мелькали перед глазами, будто картинки в свихнувшемся калейдоскопе.

Здесь действительно всегда есть все, что только пожелаешь, любые сокровища «цивилизованного» мира. Платьице, состоящее по сути из лоскутка ткани и пары тесемочек, стоимостью в годовую зарплату шахтера; часы, в которых нельзя выйти из дома без вооруженной охраны; какие угодно ароматы, кроме запаха земли и неба, и даже «величайшее изобретение человечества» – гамбургеры.

– Вот мы и пришли, – сказала Марина, когда на противоположной стороне улицы появилась вывеска кафе Le Madrigal. – Тут прекрасная французская кухня и невысокие цены.

– Правильное заведение, – отметил про себя Игорь. – Дом номер 32, степень двойки.

Они расположились в удобных полукреслах за крайним левым столиком, прямо у окна. Несмотря на поздний час, посетителей было довольно много. Как чертовски романтично уже само по себе – сидеть в парижском кафе и просто смотреть на нескончаемую вереницу прохожих, неспешно фланирующих мимо.

– Давайте для начала закажем морское ассорти, – Марина снова взяла инициативу в свои руки. – Это блюдо так и называется – Plateau de Fruits de Mer. Там будут устрицы, несколько разновидностей ракушек, куски омаров и лангустов, в общем, всего понемногу. Но особенно не увлекайтесь с непривычки – когда мы с Виком в первый раз съели одну порцию на двоих, у меня весь следующий день во рту стоял привкус моллюсков, и целый месяц я на этих морских гадов смотреть не могла.

– Думаю, дело было в бутылочке шабли, – с улыбкой заметил Вик.

– Да уж, конечно, отличить виноград от осьминога под силу только настоящему гурману, – ехидно усмехнулась она.

– Особенно, если учесть еще полбутылки вискаря, под горячее, – наращивал давление Вик.

– Пьяная женщина – это упрек сопровождающему ее мужчине, – парировала Марина колкость мужа.

– Высокий класс! – в очередной раз мысленно восхитился Игорь. – Именно так женщина и должна расправляться с мужчиной, как мастер айкидо, использующий силу противника ему же во вред.

– Ладно, экзотики для первого раза хватит, – продолжила, как ни в чем не бывало, Марина. – Предлагаю заказать что‑нибудь более привычное – к примеру, стейк. И обязательно фуа‑гра, пока его не запретили.

– Расслабься, – успокоил ее Вик. – Французы ни за что на это не пойдут. По‑моему, фуа‑гра включили даже в культурное наследие страны, как Нотр‑Дам или Лувр.

– С чего бы это вдруг? – полюбопытствовала Лиза. – Кто собирается лишить нас гусиной печенки?

– Не печенки вообще, а именно печени искусственно перекормленных гусей. Кстати, и уток тоже. Для придания деликатесу нежного вкуса используется принудительное кормление, то есть пищу буквально через шланг закачивают в желудок птицы. Многие считают это негуманным. Производство фуа‑гра запрещено уже в ряде стран, и некоторые рестораны по всему миру добровольно отказались от него.

– Пожалуй, я тоже воздержусь, – ответила Лиза. – И зачем ты нам все это рассказала?

– Чтобы самой больше досталось, конечно. Ладно, как хочешь, а я не откажусь. И, разумеется, гусиную: «любить – так королеву».

– Может, тебе заказать морковки, коровок‑то тоже, поди, жалко, – так и вертелось на языке у Игоря. Но титаническим усилием он сдержался – испортить другим настроение и аппетит порой так удивительно легко. А, спрашивается, зачем?

– Только не вздумайте заказывать на ужин пиво. Парижские официанты жутко бесятся от такого попрания здешних традиций, – предостерегла Марина.

– И никакого вискаря! – рассмеялась, не преминув слегка подколоть подругу, Лиза.

Наконец появился гарсон, ловко балансирующий, как заправский эквилибрист, огромным, диаметром не меньше метра, металлическим блюдом, на котором громоздилась гора морепродуктов.

– Ничего себе «закуска». Пожалуй, даже на четверых будет многовато, – подумал изумленный Игорь. – А я‑то считал, что современные французы не склонны к обжорству.

Впрочем, размеры блюда оказались обманчивыми, поскольку на самом деле его основу составлял обычный колотый лед, а дары моря были аккуратно разложены по поверхности.

Вкусив изысканной французской кухни, Игорь с Виком вышли проветриться.

– Слушай, подруга, я вот что подумала, – сказала Марина, когда девушки остались одни. – Давай запустим этих друзей в стриптиз, если им так хочется, а сами прошвырнемся по магазинам. Подберешь себе хорошие духи на память о Париже.

– Да мне в общем‑то без надобности.

– Что так? Не пользуешься парфюмом? – Марина демонстративно принюхалась. – Да нет, вроде все нормально с тобой. Знаешь, женщины, которые принципиально избегают косметики, кажутся мне не вполне адекватными.

– Пожалуй, соглашусь. Просто духами меня Игорь снабжает, я уж и забыла, когда последний раз сама покупала.

– Ну ты даешь! Кто же доверяет мужчинам столь интимное дело, как выбор духов?