Прокурор с Эльтона

Время свернулось кольцом и выкинуло меня в нашу первую встречу, когда девяносто лет назад худенькая полумиттарка с насыщенно‑синими волосами с таким же выражением лица сосредоточенно вытирала мою разбитую бровь. Кротовая нора в прошлое. Нестабильный туннель, разрывающий пространство и время. Я замер, поражённый сходством ситуаций. Тот день я помнил очень хорошо, потому что впервые кто‑то захотел мне искренне помочь. Бескорыстно, без оплаты, без тайного желания взять биоматериал на исследования или использовать меня в качестве донора спермы. Прошли десятки лет, мы оба сильно изменились, но всё будто повторяется вновь.

Ничто не длится вечно. Как только Алесса‑Элиза закрепила платок на ладони, волшебство исчезло.

– Ну вот и всё. Кристалл неядовитый, но зараза всё равно может быть. Лучше не допускать нагноений, – сказала девушка и отступила на шаг, бросая платок в пустой бокс из‑под гречки.

Я проследил за полётом смятой салфетки. В тот раз, на М‑14, Элиза тоже выбросила салфетку в мусор. Что за ерунда? Я мысленно одёрнул себя и покачал головой. Не стоит проводить параллели с прошлым. Уж точно не с той женщиной, которая открыто говорит, что я ей не нужен.

Видимо, Алесса‑Элиза что‑то почувствовала, потому что вдруг резко засуетилась и начала прибираться после нашего скромного ужина.

– Ящерицы – хоть какое‑то питание, но вот что делать с отсутствием воды – не знаю, – произнёс я, стараясь отвлечься от флёра воспоминаний. – Не хочу пугать, но запасов не так много, дня на три, может, четыре.

– Как «что делать»? – Алесса‑Элиза замерла и с удивлением посмотрела на меня. – Так вон же вокруг столько воды. Чем не подходит?

– Она солёная. – Я поджал губы с неудовольствием. – Безумно. Не удивлюсь, если в этой реке даже рыба не водится.

– Да нет же! – воскликнула эльтонийка, перебивая. – Я говорю о кристаллах. Если у тебя есть острый нож, то просто разрежь те, которые помоложе, у них толщина стенок всего ничего.

– Что?

– Чистая питьевая вода есть внутри кристаллов. Они живые, тянут воду из‑под земли, фильтруют и аккумулируют внутри себя. А реки – да, реки на Хёклу солёные.

Целый день я как идиот думал о запасах воды…

– Лиз, какого шварха ты раньше‑то это не рассказала?!

Я облегчённо выдохнул, так и продолжая стоять с ящерицей в левой руке.

– Ты же сам говорил «кристаллы растут» или что‑то в этом роде. Я подумала, что в курсе, – смущённо ответила Алесса‑Элиза и переступила с ноги на ногу. От этой привычки за много лет она тоже не избавилась. – Октопотроиды очень любят воду, не меньше, чем миттары. Пополнение запасов воды на Хёклу из кристаллов – это первое, что они делали после посадки как само собой разумеющееся. Мне даже в голову не пришло, что ты не понимаешь, что кристаллы тянут воду из‑под земли.

– Ясно. – Я вздохнул. – Ладно, тогда сейчас за ножом схожу и попробуем достать воду.

Воду мы доставали долго. Первые кристаллы не взяли ни мой нож, ни отодранный кусок стали с внешней обшивки «Тигра» – он оказался туповатым. Зато более мелкие «минералы‑растения» – теперь я не знал точно, как правильно их называть, – поддались легко. Правда, и тут оказалась своя загвоздка. Лично мне подошла почти вся вода из «стволов» кристаллов, но Алесса‑Элиза очень чётко сообщила, что из тех, которые более зелёного оттенка, воду лучше не пить, а те, которые почти прозрачные, фильтруют воду так сильно, что получается практически дистиллят.

Мы перепробовали едва ли не все оттенки минералов‑растений и остановились, лишь когда светило полностью скрылось за горизонтом. Кристаллы плавно стали затухать, частично передавая свет от более дальних, расположенных в десятках километров соседей. Потянуло холодным, почти пронизывающим ветром. Это несколько отрезвило. Я настолько увлёкся «вскрытием» кристаллов, что совсем забыл о времени. А вот Алесса не забыла. Её губы посинели от холода, она украдкой растирала предплечья, но мужественно молчала всё это время. Шварх, как я не заметил, что она замерзает?

– Пойдём в «Тигра», Лиз. Дым из истребителя уже выветрился, ночевать в нём безопаснее, чем под открытым небом у костра. Всё‑таки какое‑никакое укрытие.

Чуть‑чуть поспорив, где ложиться спать, мы расстелили пледы, найденные всё в той же подсобке, в багажном отсеке истребителя. Он был не таким узким, как в «Крылатке» – по размерам чуть больше стандартной двуспальной кровати. Алесса изначально хотела ложиться спать в кресле пилота, но я её убедил, что в боковых и лобовом иллюминаторах слишком много трещин, а через них будет сильно задувать. Что касается обогрева кабины управления, то его не будет – всё топливо ушло на экстренное торможение.

Из нескольких надувных подголовников у нас получилось соорудить что‑то вроде подушек. Алесса по‑кошачьи свернулась клубочком и легла ближе к центральному отсеку, накрывшись пледом почти с головой. Я же так устал за день, что вырубился сразу, стоило лопаткам коснуться горизонтальной поверхности. Не помешало ни то, что пол был существенно тверже моего матраса, ни стойкий запах палёного пластика.

[1] Анестэйша Радосская – главная героиня «Академии Космического Флота: Аромат Эмоций» и «Иллюзия выбора» с Захрана. О любви Анестэйши к шоколаду – в миниатюре «Федерация Объединённых Миров. Бонусы».

[2] Техор – планета со светящейся флорой и фауной, входит в состав Федерации Объединённых Миров, но официально считается бесполезной из‑за отсутствия металлов. Действия на Техоре происходят в книге «Академия Космического Флота: Иллюзия выбора».

 

Глава 10. Первая ночь

 

Эрик Вейсс

Пш‑ш‑ш. Фур‑фыр.

Странный звук разбудил меня. В багажном отсеке «Тигра» ввиду конструктивной особенности создатель предусмотрел лишь один иллюминатор – в крыше. Сейчас сквозь него лился тусклый серебристый свет звёзд, и я попытался сообразить, что за звук меня разбудил. Неужели снаружи всё‑таки бродят дикие звери?

Глаза постепенно привыкли ко мраку. Сквозь темноту у пластиковой перегородки проступил сжавшийся калачиком силуэт Алессы. Не то пыхтение, не то сопение повторилось.

Пш‑ш‑ш. Фур‑фыр. Фур‑фыр.

– Лиз? Это ты?

Пш‑ш‑ш. Фур‑фыр. Фур‑фыр.

Звук явно шёл со стороны жены. Я перекатился и сбросил плед с Алессы‑Элизы. Сжавшись так, что колени плотно прилегали к груди, и дополнительно обвив себя хвостом, она пыталась одновременно подавить икоту и дыханием согреть руки.

– Ты что, замёрзла?

– У‑ужасно, ик! – ответила она, схватила плед и вновь накрылась с головой.

Теперь уже в сумраке я смог различить и отчётливое дрожание всей фигуры. Вселенная, что за детский сад… Почему мне не сказала, когда почувствовала, что так холодно?