Проникновение

Я снова промолчала. Тело и правда ломило от долгой и неудобной позы, но протестовать не было смысла. И когда повозка вдруг выехала на открытую площадку, а потом остановилась, я даже не сразу поняла, что наш путь закончен.

Ильхи, спешившись, вновь окружили нас.

– Идите за мной, – скомандовал «волк».

Кряхтя и разминая затекшие тела, мы сползли на землю и вновь завертели головами. В свете звезд и нескольких факелов, воткнутых в землю, мы увидели шатры из шкур и грубого полотна. Их было около двух десятков, рассмотреть подробнее в темноте оказалось невозможно. Фигуры ильхов в этом сумраке вызывали дрожь, особенно их ужасные звериные черепа.

Ильх, который, похоже, был здесь главным, остановился перед нами.

– Дорога утомила вас. Утром я отвечу на ваши вопросы. А пока идите за мной, я покажу, где можно отдохнуть.

Жан улыбнулся, услышав понятную речь, остальные члены экспедиции тоже заметно обрадовались. Мы двинулись вслед за ильхами, но мне преградили путь, отрезая от остальных членов экспедиции.

– В чем дело? – нахмурился Юргас.

– Женщине нельзя проводить ночь в одном доме с мужчинами. Женщина должна быть отдельно, – пояснил все тот же ильх. Остальные по‑прежнему молчали.

– Что? – опешила я. – То есть?

– Женщина отдельно, – резко повторил «волк», в его голосе скользнули командные нотки.

Юргас нахмурился, явно не зная, как поступить. Не хотелось спорить с аборигенами или нарушать их табу. К тому же я так устала, что была согласна провести ночь в женском шатре, лишь бы, наконец, вытянуться на горизонтальной поверхности.

– Не переживайте, Юргас, со мной все будет в порядке, – успокоила я нашего начальника безопасности. – Разделение по половому признаку – нормальное явление для многих народов. Не будем противиться традициям наших гостеприимных хозяев.

Юргас недовольно насупился, но голову склонил.

Пока я говорила, ильх в черной шкуре смотрел на меня, я прямо чувствовала взгляд, прожигающий мне кожу. И заглянула в провалы глазниц его маски.

– Я готова идти, – сказала я как можно доброжелательнее.

Он медленно кивнул и шагнул в сторону темных шатров. Я же кинула последний взгляд на своих коллег, что смотрели обеспокоенно и тревожно. Улыбнулась, всем своим видом показывая, что ничуть не боюсь. И пошла за ильхом.

Вокруг стояла тишина. Вязкая и густая, как и эта ночь. Не было слышно ни сверчков, ни других насекомых. Возможно, они здесь просто не водились. Провожатый остановился у крайнего шатра, откинул полог и замер, пропуская меня. Я осторожно ступила внутрь, ожидая увидеть местных женщин. Но внутри было пусто. Постель из уже привычных шкур, очаг с горячими камнями и котлом, угол, в котором стояло несколько глиняных мисок и круглый тусклый камень, что освещал убранство. Я остановилась оглядываясь.

– То есть… я буду здесь одна? – удивленно повернулась к мужчине.

Он кивнул и ткнул пальцем.

– Спи. Я приду утром.

Ткань полога опустилась за ним, закрывая вход. Я еще постояла, хлопая глазами. А потом пожала плечами. Изменить ситуацию я все равно не могу, так что лучше принять ее как есть. С облегчением скинула с плеч тяжелый рюкзак, сняла обувь и куртку. Потом, прислушиваясь к звукам снаружи, присела у котла, в котором плескалась теплая вода. Умылась. Достала из рюкзака влажные салфетки и с их помощью привела себя в порядок.

Из‑за шкур не долетало ни шороха, словно мир вокруг вымер. Или застыл. Я помялась, размышляя, что делать. Потому что у меня была еще одна потребность, которую срочно нужно было удовлетворить. Вот только я не ожидала, что окажусь одна и без поддержки. И не вовремя вспомнила, что я не только ученый, но и женщина.

Однако организм требовал облегчения, и я выглянула из‑за шкуры. Глаза привыкли к темноте и стали различать очертания других шатров и деревьев за ними. Недалеко темнели кусты, показавшиеся мне вполне привлекательными. Озираясь и прислушиваясь, я прокралась к ним, расстегнула комбинезон.

– Не здесь, – раздался из темноты голос, и я чуть не наделала прямо в штаны. Фигура ильха словно соткалась из мрака, и я не смогла сдержать раздраженный вздох.

– Проклятие! Ты мог бы не пугать меня! Да я чуть… ладно, неважно. Мне нужно… справить естественную потребность организма, понимаешь? И не мог ты бы просто отойти и дать мне сделать это?

Ильх склонился надо мной.

– Я могу, – в его голосе явственно скользнула насмешка. – Но здесь змеи.

Я отпрыгнула от кустов, с ужасом натягивая на себя ткань комбинезона.

– Идем, – кивнул мужчина. Его силуэт во тьме казался еще массивнее. И мы снова вошли в мой шатер. Ильх сделал несколько шагов и указал на глиняную чашу в углу, которую я не заметила. Ткнул пальцем: – Здесь.

– В… доме? – растерялась я.

Ильх отчетливо фыркнул и снова кивнул. Посмотрел выжидающе.

– Змеи, – повторил он. – Ночью не выходи.

Я покосилась на чашу. Ну, конечно, чего я ожидала? Канализации и водопровода? Размечталась!

– Хорошо, я поняла, – вздохнула покорно. – Спасибо.

Ильх стоял, не двигаясь, я же чувствовала себя неимоверно глупо, топчась рядом и придерживая расстегнутый комбинезон. Еще раз осмотрев меня, ильх покачал головой и удалился. Я немного подождала, прислушиваясь, а потом с облегчением присела над вожделенной чашей, а потом прикрыла ее широкой глиняной крышкой, посмеиваясь над собой. Да уж, я явно испорчена благами цивилизации, и ночной горшок в углу вызывает во мне приступы брезгливости и желание срочно избавиться от этого сосуда. Но если в траве змеи, то мне, и правда, лучше воздержаться от прогулки.

Я вымыла руки и села на шкуры в противоположном углу. Достала из рюкзака суперлегкий спальный мешок, встряхнула его, дождалась, пока ткань надуется, и влезла внутрь. Тонкая ткань из ошленового волокна в тот же миг окутала теплом, и захотелось просто закрыть глаза и уснуть. Но я вспомнила о долге ученого и включила диктофон.

– Отчет первый, Оливия Орвей, антрополог. Мы прибыли в поселение ильхов, – негромко начала я. Замолчала, обдумывая.

Мы прибыли в поселение ильхов! На потерянные фьорды! Сама не верю, что говорю это!