Путник. История странствий воина

День быстро угасал. Пришла пора подумать о ночлеге. Путники решили разбить лагерь на месте привала – под сенью раскидистого дуба, росшего рядом с трактом. Норм устроил рыжего лиса на ложе из травы и листьев у подножья дерева, где тот сразу забылся беспокойным сном. Пока не стемнело, Бедах отправился на охоту и вскоре вернулся, гордо неся в зубах добычу. Ею оказался мелкий грызун на вид весьма упитанный. За время отсутствия приятеля ратник собрал хворост и развел огонь. Когда над весело потрескивающим пламенем костра поджаривалась тушка пойманного зверька, на равнину опустилась ночь.

– Друзья мои‑с, прошу вашего внимания‑с, – подал голос проснувшийся ЛииС.

Раненый придвинулся ближе к огню и поправил сползавшее одеяло. Сидевшие у костра Норм и Бедах повернулись на его слабый голос.

– Мне уже лучше‑с, и я хочу поведать своим благородным спасителям‑с, как оказался в таком печальном положении‑с, – начал свой рассказ рыжий лис. – В прошлом году ваш покорный слуга‑с встретил свою пятидесятую весну‑с. В нашем древнем роду‑с это возраст достижения совершеннолетия‑с. Мой наимудрейший отец, следуя старой семейной традиции‑с, отправил меня посмотреть мир‑с и набраться знаний. Путь вашего покорного слуги‑с лежал к дальней родне в город Рустен‑с. Путешествовал я с торговым караваном‑с человеческой расы. Много чудесного‑с и занимательного‑с приключилось со мной в пути‑с, но об этом я поведаю вам в другой раз. Сейчас расскажу‑с лишь о трагических событиях последнего дня‑с. Вчера, плотно пообедав молодым барашком‑с с сыром и красным вином‑с, я прилег вздремнуть в тени кустарника‑с…

У Бедаха громко заурчало в животе. ЛииС повел острыми ушами, сочувственно посмотрел на диккота и продолжил:

– День был жарким‑с, и крепкий сон смежил мои веки‑с. Смутно помню‑с, что спутники будили меня‑с, звали ехать, но я попросил их оставить мою особу‑с в покое. Вашему покорному слуге‑с давно наскучило плестись с караваном‑с. Почему бы ни насладиться послеобеденным сном‑с, а потом стремительно, как легкокрылый ветерок‑с, догнать своих медлительных попутчиков‑с? Кстати, моя Травинка‑с очень резвая и быстроногая кобыла‑с. Ваш покорный слуга‑с уже поступал так раньше и не единожды‑с. Проснувшись, я нашел записку с указанием пути‑с, по которому отправились повозки‑с торговцев. Легко и радостно было скакать, догоняя караван‑с, но вот впереди дорога‑с раздваивалась. Подскакав ближе, я увидел, что указателя‑с на придорожном столбе нет‑с. Безобразие‑с! Куда ехать? В записке ничего не было сказано‑с. Вдруг вижу, под столбом из камешков‑с выложена стрелка, указывающая налево‑с. Следы от повозок ведут как налево‑с, так и направо‑с. И что‑с мне прикажете делать‑с?

Лис возмущенно заерзал и, слегка успокоившись, продолжил:

– Я, конечно‑с, повернул в сторону, указанную стрелкой, справедливо‑с полагая, что этот знак оставили для меня торговцы каравана‑с. Уже‑с смеркалось, и я пришпорил мою Травинку‑с, чтобы ехать быстрее. И вот, наконец, сбоку от дороги‑с в овраге я вижу свет костра‑с и слышу людские голоса‑с. Милые мои, в полной уверенности‑с, что это пропавший караван‑с я сворачиваю с дороги‑с и спускаюсь в овраг. Подъезжаю ближе‑с и… О, ужас! Вижу‑с незнакомых вооруженных людей! Они бросаются ко мне‑с с криками: «Попалась птичка‑с!». Я быстро разворачиваю Травинку‑с и мчусь прочь. Сзади слышится громкий топот копыт‑с. Над моей‑с головой свистят стрелы, но я храбро‑с продолжаю скакать. Преследователи‑с не отстают‑с. Вдруг сильный удар в плечо‑с, и я лечу с лошади‑с. Падение на землю лишило‑с меня всех чувств‑с. А когда я пришел в себя‑с, голоса разбойников раздавались далеко в стороне‑с. Видимо туда‑с умчалась моя верная Травинка‑с. Мужественно сдерживая стоны от боли‑с, ваш покорный слуга‑с пополз в темноту‑с. Забравшись в какую‑то ямку‑с, я затаился. Ночью мне удалось немного поспать‑с, вздрагивая от малейшего шороха‑с. Когда наступило утро‑с, во всем теле‑с чувствовалась страшная слабость, а мышцы сделались вялыми‑с. Тут я увидел‑с неподалеку дорогу‑с и из последних сил пополз к ней, время от времени‑с лишаясь чувств‑с. Но Лунный бог меня не оставил‑с! Это воистину‑с чудо, благородные судари, что вы спасли‑с мне жизнь!

– Все мы под Богом ходим, – успокаивающим тоном заметил Норм. – Вам действительно очень повезло, а теперь давайте ужинать.

Бедах с утробным урчанием, пользуясь когтями как остро заточенными ножами, ловко разделал жареного зверька. Воздух наполнился дразнящими аппетитными запахами. Каждому из компании досталось по сочному ломтю мяса, паре орехов и горсти сушеных фруктов. Ратник и диккот тут же приступили к трапезе. Они поглощали пищу в молчании, прислушиваясь к ночным звукам. ЛииС, взглянув на свою порцию, сначала скорчил брезгливую гримасу, но втянув носом мясной аромат, энергично принялся за еду.

– Чем‑то напоминает кролика‑с, – быстро жуя, заметил он.

Схватив длинными пальцами горячий кусок, рыжий лис обжегся. Гневно присвистывая, он принялся перекидывать мясо с ладони на ладонь, остужая.

После ужина путники занялись приготовлениями ко сну. Костер затушили, чтобы не привлекать постороннего внимания. Ночью на равнине даже слабый огонек можно увидеть с большого расстояния. Норм и Бедах договорились охранять лагерь по очереди. Приятели кинули жребий. Первую половину ночи стоять в дозоре выпало ратнику, а после полуночи его должен был сменить диккот. ЛииС предложил свою помощь, но ему настоятельно посоветовали ложиться спать, чтобы набраться сил перед завтрашней дорогой.

Ратник вытащил из костра головешку и по кругу обошел место ночлега, пачкая золой траву для отпугивания змей. Ночью на равнине холоднее, чем днем, поэтому ползучие гады на закате обычно засыпают и просыпаются только с рассветом. «Но осторожность никогда не бывает лишней», – вспомнил Норм старую пословицу. После принятых мер предосторожности ратник забрал котомку и, отойдя чуть в сторону от костра, прилег на землю. Подложив котомку под голову, он посмотрел вверх и залюбовался ночным небосводом. Ярко светила щербатая луна. На фиолетовом небе сверкали бесчисленные россыпи звезд. Неугомонный ветерок стих, словно решив немного отдохнуть. Перебирая в уме события прошедшего дня, охранник не забывал наблюдать за лагерем и его окрестностями.

Время близилось к полуночи. Норм размышлял о планах на будущее и, кажется, придумал новый способ заработка, когда со стороны костра донесся подозрительный шорох. Приподняв голову, ратник увидел в свете луны, как маленькая черная тень возится рядом с погасшим кострищем. Похоже на птицу. Нащупав в траве камень, Норм метнул его в движущийся силуэт. Раздалось громкое хлопанье крыльев, и от лагеря в степь полетела ворона, унося что‑то в своем клюве.

– Проклятая воровка, фрр! – раздалось раздраженное мяуканье Бедаха. – Норм, эта тварь утащила твой футляр с палочками, мяуфрр!

– С завтрашнего дня придется кушать ложкой, – усмехнувшись, ответил ратник. – Бедах, ты там крепко не засыпай, а то тебе скоро на дежурство заступать.

– Ты пока плохо охраняешь, мяу, – недовольно промяукал диккот. – Вот уже и вещи начали пропадать, фрр. Наверное, надо пару часов штрафа накинуть, мурр.

«Странный выбор для вороны, – подумал про себя Норм. – Вместо продуктов украсть явно несъедобную вещь».

Ночь укутала равнину плотным темным покрывалом. В зарослях высокой травы на разные лады пели и стрекотали насекомые. Шуршала и попискивала, вышедшая на поиски пропитания, мелкая живность. Луна заливала округу холодным серебристым светом, бесстрастно наблюдая за суетой, копошившихся внизу земных обитателей.

 

Глава пятая