Путник. История странствий воина

– Я узнал у сержанта, где здесь можно переночевать, – поделился добытыми сведениями Норм. – В паре кварталов отсюда есть харчевня. Плата за ночлег небольшая и обещают постели без клопов.

– Очень хочется кушать, мурр, – сладко зевая, промурлыкал Бедах. – Слопал бы сейчас жирную курочку, мурр, и лег спать в теплую постельку, мяу.

– ЛииС, как твоя рана? Не болит? – забеспокоился Норм. – Тебе нужно завтра обязательно показаться лекарю. Что ты решил? Пойдешь с нами в харчевню или отправишься за своим багажом к торговцам?

Взглянув на зевающего диккота, ЛииС тоже зевнул, широко раскрыв узкую пасть.

– Чувствую себя ужасно‑с, Зеленый, – пожаловался он. – Валюсь с ног от усталости‑с, а потому все дела подождут до завтра‑с. Согласен‑с с нашим мохнатым другом‑с. Ужинать и спать‑с.

– Тоже мне нашел мохнатого, мяу, – обиженно промяукал Бедах. – Сам‑то, когда последний раз в зеркало смотрелся, фрр?

– Не ссорьтесь, – улыбнулся ратник. – Пойдемте лучше искать харчевню, а то вкусной еды и чистых комнат нам может не хватить.

Воодушевленные мыслями о предстоящем ужине и ночлеге под крышей, приятели поспешили на поиски гостиницы.

 

 

***

 

На улице, по которой двигались путники, царила вечерняя полутьма. Окна большинства домов были темны, лишь из некоторых из них сочился слабый свет. На фонарных столбах тускло горели масляные светильники. Выложенная округлым булыжником мостовая пустовала. По давней традиции, существовавшей в городах королевства, как только начинало темнеть, местные жители спешили укрыться в своих жилищах. Вместе с опускавшейся на улицы ночью наступало время воров и грабителей. В эту опасную пору мало кто из горожан осмеливался выйти из дому.

Звуки шагов гулко раздавались в безмолвной тишине. Несколько припозднившихся прохожих, пугливо прижимаясь к стенам домов, проскользнули мимо ратника и его спутников. По соседней улице, громыхая доспехами, прошел патруль городской стражи. Это были все, кого повстречали путники на своем пути. Наконец они свернули на улицу, где располагалась харчевня. Здесь было пустынно. Откуда‑то доносились оживленные голоса и звуки музыки. В дальнем конце улицы кто‑то двигался навстречу нашей троице, но увидев незнакомцев, нырнул в ближайший проулок. Идущий впереди Норм вдруг почувствовал опасность и сделал предостерегающий жест рукой. Его спутники насторожились и замедлили шаг.

Из темной подворотни выскочили трое неизвестных. Их лица скрывали черные маски с прорезями для глаз. Уличную тишину нарушили звуки вытягиваемых из ножен клинков. Один из налетчиков, здоровенный бугай, с легкостью помахивал громадным боевым топором.

– А ну‑ка, выворачивайте карманы! – сипло пробасил вышедший вперед бандит.

– И побыстрррее! – проревел бугай с топором.

Бедах громко и устрашающе зашипел. Шерсть на его загривке встала дыбом, а спина выгнулась дугой, сделав диккота выше ростом, из подушечек лап показались острые когти. Норм принял защитную стойку и, обнажив меч, приготовился к бою. Расслабив мышцы тела, воин настороженно следил за действиями грабителей. ЛииС благоразумно отступил за спины спутников.

– Ну что ж, подходите ближе и получите от нас подарки, – спокойно предупредил бандитов Норм.

Уверенность обычных прохожих в своих силах и их готовность дать отпор остудили пыл налетчиков. Они замешкались и стали неуверенно переглядываться между собой. «Хорошо, что их только трое, – мелькали мысли в голове у ратника. – Учитель Шидоин наказывал больше, чем с двумя не сражаться. На ЛииСа надежды мало. Бедах возьмет на себя одного, а уж с двумя я как‑нибудь… Хотя этот бугай с топором на двух бойцов потянет, тогда…»

Неожиданно раздалось металлическое лязганье, и из соседнего переулка на улицу вышел отряд городской стражи.

Высокий пронзительный крик заставил всех присутствующих подпрыгнуть на месте.

– Да как вы смеете‑с нападать на подданного княжества Минестрал‑с! – визжал тонким голосом ЛииС. – Я буду‑с жаловаться бургомистру и лично‑с королю Дамиану Второму‑с! Вас схватят, закуют в кандалы‑с и бросят в самую глубокую темницу‑с! Стража! Ко мне‑с! Корона в опасности‑с!!!

Опешившие грабители стали пятится, а затем, грязно ругаясь, скрылись в подворотне. Вскоре оттуда послышался удаляющийся топот ног. Вслед за беглецами в подворотню ринулись стражники, свистя в свистки и грохоча на бегу тяжелыми доспехами.

Норм вложил меч в ножны и, потрогав ухо, заметил:

– ЛииС, от такого крика можно оглохнуть или на всю жизнь заикой сделаться. А насчет короны, тут ты явно перегнул палку.

– Зато сработало‑с, – прокашлявшись, гордо заявил рыжий лис. – Стандартная техника‑с поведения при ограблении‑с. Мои родители‑с нанимали для меня‑с лучших учителей‑с!

– Один из грабителей был орком, фрр, – промяукал Бедах. – Премерзкий запах!

Убедившись, что опасность миновала, приятели отправились дальше. В конце улицы они увидели двухэтажное здание с ярко освещенными окнами. Изнутри доносился гул пьяных голосов и звуки музыки. Криво висевшая над дверью вывеска «У старого Тома» ясно указывала, что путники достигли желанного места ночлега. Харчевня с порога встретила гостей запахами мясной похлебки, жареного лука и пьянящими винными ароматами. В насыщенном густыми парами воздухе, перекрывая общий шум, плавали мелодии арфы и флейты. Отдых по всем признакам обещал быть приятным.

 

Глава шестая

в которой епископ поучает своего секретаря, но их беседу прерывает необычный посетитель

 

Шахматная фигура упала на пол и закатилась далеко под кресло. Тонкие брови на лице епископа Единой Церкви Иоганнеса Паблиотти недоуменно поползли вверх. Он постучал указательным пальцем по шахматному столику и сочувственно взглянул на партнера по игре.

– Это что же, милейший, вы жульничать надумали? – с легким упреком в голосе спросил епископ.

– Ваше преосвященство сами давеча говорили о достижении цели любой ценой, – ничтоже сумняшеся ответил иеромонах Амвросий Лузинелло.

На должность личного секретаря его преосвященства он был назначен недавно и еще не совсем разобрался со своими обязанностями. Предыдущий секретарь скоропостижно скончался вследствие нелепого несчастного случая.

Епископ беспокойно подвигался в просторном кресле, слишком большом для его роста. «Давно пора обновить мебель в покоях, – в очередной раз подумал он. – Хорошо хоть подставку для ног догадались поставить». Уголки длинных тонких губ его преосвященства скорбно опустились вниз. Живые черного цвета глаза из‑под нависших век укоризненно посмотрели на Амвросия.