Работа легкой не бывает

В отличие от блаженствующего объекта на правом экране, объект на левом все так же глазел в монитор компьютера, скрестив руки на груди. Один раз, когда его голова поникла, он вдруг дернулся – видимо, задремал все в той же позе.

– Хватит уже спать сидя, с толку сбиваешь! – буркнула я.

На этой работе инструкция предписывала не пользоваться быстрой перемоткой вперед – за единственным исключением: пока объект спит. Так что в данной ситуации я вполне имела право пропустить небольшую часть записи. Но когда объект бодрствовал в той же позе, в которой спал, непонятно было, когда можно перемотать запись, когда нет. Вот я и хотела, чтобы он больше так не делал.

Видимо, услышав мое бурчание, госпожа Оидзуми из соседней кабинки заглянула за перегородку с вопросом, все ли у меня хорошо. Я кивнула с невнятным и уклончивым «м‑м, угу».

– Ну ладно, я тогда домой. Спасибо за работу, – сказала она, обмотала шею шарфом и вышла.

Вид у нее был слегка замученный. Госпожа Оидзуми – хозяйка дома и мать семейства. На работу она приходит, предварительно отведя дочь‑младшеклассницу на дополнительные занятия, и уходит, когда эти занятия заканчиваются.

Напечатав в текстовом редакторе: «20:35. Объект получил от курьера картонную коробку со стороной примерно 25 см. Содержимое – упаковочный материал (пузырьковая пленка) и выпечка», – я вздохнула, выдвинула ящик стола и достала капли для глаз. С тех пор как меня приняли на эту работу, пользоваться каплями для глаз, без которых раньше я вполне могла обойтись, я стала чаще, вдобавок пристрастилась к тем, что подороже, и теперь набирала их впрок по акции с тележек вроде «все по 198 иен». Хорошо еще, нам возмещали такие расходы, как на капли для глаз (но не больше тысячи иен в неделю). А вот питались мы за свой счет. Лишь недавно до меня начало со всей отчетливостью доходить, что из глазных капель и булочки с якисобой дороже обходится последняя. Но если к моменту ухода с этой работы у меня от злоупотребления глазными каплями разовьется синдром сухого глаза, то с учетом затрат на его лечение есть шанс, что в перспективе булочка окажется более выгодной.

Знаю, знаю – это ход мыслей человека, свободного времени у которого слишком много. Но прикиньте: с этой работой времени у меня и вправду хоть отбавляй. И это странно, потому что рабочий день здесь длинный, но даже в часы работы я, в сущности, ничем не занята. Я пришла к выводу, что на свете найдутся считаные виды работ, съедающие так же много времени и так же мало ресурсов мозга, как наблюдение за жизнью писателя, который живет один и работает дома.

Я закапала в глаза, но даже это не помогло мне взбодриться, как хотелось бы, так что я остановила видео и, пошатываясь, поднялась на ноги. Поскольку наблюдением я занималась не в реальном времени, а отсматривала сделанные ранее записи, мне разрешалось останавливать их и снова включать воспроизведение по желанию. Единственным условием было просмотреть все видеоматериалы, записанные в те часы, которые объект проводил дома. Другими словами, чем дольше он сидел дома, тем больше у меня было работы. Этот конкретный объект ложился спать в шесть утра и просыпался в два часа пополудни, то есть доля сна в режиме дня у него была великовата, но она уравновешивалась тем, что он проводил дома дикое количество времени. А мне приходилось отсматривать видео на исходной скорости, то есть просиживать у себя в кабинке чуть ли не весь день. Когда мы привыкали к этой работе, нам разрешали смотреть материалы за два дня одновременно, но даже в этом случае не стоило недооценивать уйму времени, которое проводит дома самозанятый человек. Я жила прямо напротив офиса, так что до работы добиралась за считаные минуты, но если уйти пораньше все равно нельзя, вопрос близости дома к месту работы отчасти теряет актуальность. Преимущество заключалось в том, что я редко с кем‑нибудь виделась в процессе работы, задумываться, как я выгляжу, не требовалось, и порой я просто набрасывала пальто поверх пижамы и в таком виде отправлялась на работу. А когда выдавалось свободное время, успевала сбегать домой поужинать и снова возвращалась в офис.

Вся эта ситуация сложилась благодаря тому, что однажды я села перед своей кадровичкой и объяснила, что хочу работу как можно ближе к дому, в идеале что‑нибудь вроде просиживания целыми днями на стуле и надзора за процессом выделения коллагена для средств по уходу за кожей. Вообще‑то я не думала, что она сумеет подыскать что‑нибудь подобное, но рассудила, что ничего не потеряю, если спрошу. С предыдущей работы я ушла после того, как у меня развился синдром выгорания, и чтобы восстановиться, переселилась обратно к родителям. Спустя некоторое время моя страховка по нетрудоспособности иссякла, стало ясно, что пора уже заняться поисками нового места. Прошлая работа вытягивала из меня всю энергию до последней капли, потому я и ушла с нее, однако чувствовала, что вечное безделье, пожалуй, тоже не выход. Короче, я никак не могла определиться, хочу я вернуться на работу или нет, потому и обратилась к кадровичке с такой просьбой, которая звучала, будто я воспринимаю происходящее как шутку. Едва у меня вылетели эти слова, я сообразила, что из‑за них неприятности мне обеспечены. Однако госпожа Масакадо окинула меня проницательным взглядом, который казался совершенно неуместным на фоне ее привычной кротости.

– У меня есть как раз то, что вам нужно!

Клянусь, у нее даже очки блеснули, как в мультиках, когда персонажи произносят подобные реплики. И она вручила мне описание вакансии. Было невозможно отрицать: это именно то, что я искала. Однако судьба распорядилась так, что и в этой работе обнаружились свои специфические трудности.

Ямаэ Ямамото, наблюдение за которым поручили мне, зарабатывал на жизнь писательством. Без его ведома кто‑то из знакомых оставил у него храниться некий контрабандный товар. Я знала, что этот товар идет нарасхват, но такой мелкой сошке, как я, не сообщали, о чем именно идет речь. Объяснили лишь, что контрабанда спрятана в футляре какого‑то DVD, но коллекция фильмов Ямаэ Ямамото была до смешного обширна, так что нужный футляр не сумели обнаружить при несанкционированном обыске, который устроили за время отсутствия объекта. Пришлось установить повсюду камеры, и вот теперь мы наблюдали за объектом в ожидании, когда его знакомый придет за товаром, или же когда, на наше счастье, Ямаэ Ямамото решит перебрать свою коллекцию и наткнется на контрабанду сам. С учетом размеров этой коллекции существовала вероятность, что Ямаэ Ямамото давным‑давно забыл, какие из дисков взял у кого‑нибудь посмотреть. И вместе с тем, поскольку человек, спрятавший у него контрабанду, до сих пор умудрялся избегать ареста – благодаря покровительству не подозревающего об этом Ямаэ Ямамото, – можно было также допустить, что хозяин контрабанды, какого бы пола он ни был, решится доверить ему очередную партию. Вот что я услышала от своего начальника, господина Сомэя. Потому и переходила в режим полной боеготовности при виде каждой доставки.