Рождественский магазинчик Флоры

По тому, как она прижимается к нему, я могу сказать, что она чувствует себя в безопасности, так что, выполнив обязанности лучшей подруги, я возвращаюсь на танцпол, выпускаю пар и думаю о том, как изменится наша жизнь в ближайшие недели…

 

Глава 7

 

Еще до восхода солнца мы упаковываем в машину Ливви мою драгоценную рождественскую коллекцию и направляемся в парк на распродажу из багажников.

– Чья это была идея – выпить так много коктейлей? – спрашивает Ливви, щурясь и хватаясь одной рукой за голову, а другой за руль.

– Моя, но нет ничего, что не исправил бы хороший завтрак.

В парке мы аккуратно разворачиваем рождественские украшения и раскладываем их в ряд на столе.

Подходит дама средних лет, одетая в твид. Она выглядит как младший член королевской семьи, а это значит, что у нее будут деньги, которые можно потратить впустую! Нервы заставляют меня колебаться, я сбиваюсь с толку и выпаливаю:

– Добривет. – Смесь «доброго утра» и «привета». Фу! Поздняя ночь творит хаос в моем мозгу.

Женщина не отвечает, а просто берет в руки каждую статуэтку Hallmark, изучает ее, а затем снова кладет на место, прежде чем перейти к Swarovski. Я стараюсь не раздражаться при прикосновении к моим любимым вещам, но, полагаю, с этим ничего не поделаешь. Почему она не может наклониться и посмотреть на них? Я буду несколько дней оттирать ее отпечатки пальцев, если она просто разглядывает товар!..

Почувствовав мое беспокойство, Ливви берет меня за руку и сжимает ее, как бы говоря: «Расслабься». Наконец женщина произносит:

– Сколько стоит коллекция Swarovski?

Моя гордость и радость. Моя единственная настоящая любовь. Мой…

Ливви тычет меня локтем в ребра.

– Эм, эм… – Я не хочу с ними расставаться! – Они не для…

Ливви выкрикивает цифру и продолжает:

– Редкая коллекция, пользующаяся большим спросом и, как вы можете видеть, в первозданном состоянии.

Женщина поджимает губы так, как это сделала бы женщина, носящая твид.

– Снизьте эту цену вдвое, и вы получите сделку.

Она что, сумасшедшая? Я уже собираюсь высказать ей все, что думаю, когда Ливви выворачивает мою руку почти из сустава.

– Ой! – Для пущей убедительности она топает мне по ноге.

– Как насчет того, чтобы еще раз разделить разницу? – говорит Ливви. Вот предатель!

– Что?! – Они умудряются не обращать на меня внимания, несмотря на явное повышение моего голоса.

– Ладно, ты заключаешь жесткую сделку, но я возьму их.

Жесткая сделка – она не может говорить это серьезно!

Я борюсь с мыслью о том, чтобы отдать их за бесценок, мысленно подсчитывая, сколько стоит каждая новая вещь, в то время как Ливви начинает упаковывать их в оригинальные коробки с оригинальной оберточной бумагой Swarovski.

– Вот, заверни это, а я начну со следующего, – приказывает Ливви, как будто я простая продавщица, а не кто‑то, у кого разбито сердце. К своему смущению, я ловлю себя на том, что борюсь со слезами, когда иду вручать коробку. Женщина берет ее, но я не могу полностью отпустить. Это как будто приклеено к моей ладони. Происходит перетягивание каната, когда она пытается вырвать коробку у меня из рук, и я отдергиваю ее обратно.

Ливви оглядывается и вздыхает, прежде чем схватить коробку и передать ее как ни в чем не бывало. Перебежчица. Ужасная подруга, которая думает, что попирать мои эмоции – это нормально. Бессердечная…

– Флора, – шипит она. – Помоги мне упаковать это, пока она не передумала из‑за того, что ты так странно себя ведешь!

– Но…

– Никаких «но». Возьми себя в руки, пока я не убрала вино до конца недели! – Каким‑то образом ей удается выплюнуть эти слова шепотом и поставить меня на место, при этом широко улыбаясь женщине. Однажды из нее выйдет потрясающая мать.

Я подчиняюсь, но бросаю на Ливви косой взгляд, чтобы она знала, что я в абсолютной ярости. Я знаю, что мне нужно продать этих младенцев, чтобы обеспечить свою жизнь – это не значит, что я должна относиться к этому разумно! Я молча прощаюсь с каждой вещью, вспоминая ее происхождение и все связанные с ней воспоминания.

Женщина протягивает пачку наличных, которую Ливви пересчитывает.

– Было приятно иметь с вами дело.

Пока она укладывает множество коробок в свою переносную тележку для покупок, я поворачиваюсь к Ливви.

– Как ты могла!

– Как я могла что? Это была отличная цена за них, и ты это знаешь. Ты бы вообще их не продала, если бы меня здесь не было.

– Вот именно!

Она поджимает губы.

– Кому теперь нужно быть храброй, как героине Hallmark, а? – Черт возьми, она меня подловила. – Никакие перемены не могут произойти без каких‑либо жертв; это мост к Фургонной Жизни, и ты должна перейти его.

Я использую свой лучший плаксивый голос, чтобы достучаться до нее:

– Да, я знаю, мне просто не нравится, когда богатые члены королевской семьи покупают мое барахло, моих детей, мою драгоценную…

– Отговорки со мной не пройдут. – Она зажимает мне рот рукой. – Но ты права, Флора. Это просто «барахло». Красивые, блестящие мертвые грузы, которые тянут тебя ко дну. У тебя все еще есть все, что тебе дорого от бабушки, и это все, что имеет значение.

– Я ненавижу, когда ты так говоришь!

– Например, как?

– Разумно! Это приводит в бешенство!

Она улыбается.

– Через несколько недель, когда у тебя будет лучшее время в твоей жизни, ты вспомнишь этот момент и будешь рада, что добилась свободы.

– Это просто… – Но слова исчезают. Она права, и я знаю, что она права. Если я хочу, чтобы это сработало, мне нужно изменить свой образ мышления. Больше никаких оправданий. Не цепляться за прошлое. – Мне понадобится сахар, чтобы успокоиться.