Рябиновая невеста

Он снова посмотрел на Олинн и едва заметно усмехнулся, одним уголком рта, чтобы не тревожить заживающую рану на щеке. А Олинн показалось, что даже мох у неё под ногами стал горячим, такой волной её окатило от этих, в общем‑то, обычных слов. И, как всегда бывало в таких случаях, от смущения у неё запылали уши, и, торопливо отвернувшись, она бросила резко:

– Ну всё! Отдохнули, и хватит, ещё вон сколько шагать! А меня в замке хватятся, и влетит потом от эйлин Гутхильды!

И заторопилась, надеясь, что Игвар отстанет. Но он шёл молча и не отставал, и ей вскоре стало стыдно, что она заставляет раненого бежать. Олинн постепенно сбавила шаг, и, как только дорога пошла под гору, её спутник сам начал задавать вопросы.

– А почему ты вдруг решила заступиться за меня? Зачем предупредила насчёт ярла Олруда? Ты же меня совсем не знаешь. А если бы я, и правда, оказался настоящим монахом? Или беглым разбойником?

– А ты беглый разбойник? – спросила Олинн ему в тон и глянула через плечо.

– А если бы был? – слышно было, как Игвар произнёс это с усмешкой. – Но ты мне доверяешь. Почему?

– Не доверяю я тебе, даже не думай. Но если ты о том, что я рассказала, как ярл Олруд посадит тебя в кандалы на площади, так ведь посадит. А мне противны убийства и пытки, – твёрдо произнесла Олинн. – Хотя вы поступаете с нами точно так же.

– Как и вы. Но ты осуждаешь ярла… Ты как‑то не сильно не похожа на северянку. Ведь грабежи и убийства у ольхов в крови.

– Ну, может, потому что я всего лишь наполовину северянка, – ответила Олинн, – я полукровка, моя мать из вьёлей. Из болотного народа, вот потому я и не совсем похожа.

– Из вьёлей? Хм, интересно… Но ты права… Король Гидеон тоже не отличается милостью к пленным, если они отказываются менять веру. Скажи, а Олруд – большой замок?

– Да, большой. Сам увидишь. Почти самый большой в Илла‑Марейне. Больше него только Эгельстайн, да и то, потому что он принадлежит риг‑ярлу, и мы отдаём туда десятину со всей торговли и добычи. Но скоро ярл Олруди сам станет риг‑ярлом.

– Почему?

– Ну, потому что Римонд Олруд – это Белый Волк, – ответила она с горькой усмешкой. – Самый беспощадный зверь на этих болотах. Он жесток, мстителен и никогда не прощает своих врагов. Он сделан из железа и соли. Такие и становятся риг‑ярлами. Если он чего‑то хочет – он это получает, а он хочет занять Серебряный трон Севера. И если для этого понадобится отдать свой палец или руку, он отдаст. Для него нет ничего дорогого в жизни, кроме собственных побед. Он собрал самый большой фирд, чтобы победить короля Гидеона. И говорят, что такого не удавалось до него никому.

– Ты говоришь так, будто тебе есть, за что его не любить. Он тебя бьёт? – спросил Игвар с какой‑то странной нотой в голосе, будто разозлился.

– Бьёт? Ну, нет! Я же экономка. А ещё я умею читать, считать и писать, – рассмеялась Олинн, – я ценное имущество. К тому же, я ростом мала и бегаю быстро – меня не так легко поймать. В общем, пока от меня есть польза в замке, пока я нужна ярлу Олруду, за свою жизнь мне можно не опасаться. А вот ты на глаза ему не попадайся, если дорога голова.

– Сделан из железа и соли, говоришь? – переспросил Игвар насмешливо, будто усомнился. – Неужто у него совсем нет ничего, чем он дорожит?

– Н‑у‑у… – Олинн на мгновенье задумалась, – наверное, Олрудом. Он гордится замком – это его наследие, имя рода, запечатлённое в камне. А ещё Харальдом. Это его сын. Старший и единственный. Будущий риг‑ярл, скорее всего.

– А что думает об этом настоящий риг‑ярл?

– Риг‑ярл Освальд уже давно бы всадил ярлу Римонду топор в голову, да только у Белого Волка много воинов, и замок неприступен. А ещё его поддерживает ярл Бодвар с того берега Эшмола. Они вместе ходят в походы и делят добычу. Так что риг‑ярл всё это терпит и молча берёт нашу десятину. И ждёт, пока его средний сын вырастет, чтобы сражаться с Олрудом. Ну это… так наш стивард говорит.

– А ты, значит, слушаешь и запоминаешь, что говорит стивард? – хмыкнул Игвар.

– Боги не дали мне ни силы, ни топора, ни когтей, – рассмеялась Олинн, – но даже зайцу боги дали длинные уши и длинные ноги, чтобы защищаться. И если слушать внимательно и бегать быстро, то можно жить и рядом с Белым Волком.

Она услышала позади себя не то смешок, не то фырканье, видимо, её шутка повеселила Игвара.

– А ты видел короля Гидеона? Какой он? – спросила Олинн, перепрыгивая через ручеёк. – У нас говорят, что он тощий, мрачный и угрюмый, что сидит над книгами, точно ворон над добычей, и молится по двадцать раз на дню. Правда ли, что его снедает чахлая хворь?

– Не‑е‑т, не чахлая хворь… Его снедает кое‑что другое, – произнёс Игвар как‑то странно, будто сожалея.

– И что же? – Олинн обернулась.

– Кто бы знал, – уклончиво ответил её спутник, легко перешагнув через широкий ручей. – Расскажи ещё о Белом Волке.

– Зачем? – спросила Олинн, удивившись тому, как легко её путнику даётся их путешествие.

– Чтобы я знал, чего ещё опасаться.

– Просто сиди в кузнице, усердно работай, не броди по замку и никому не попадайся на глаза. А главное – держи язык за зубами и больше слушай, чем говори. Ну и будь благодарен за хлеб и крышу над головой. И тогда тебе нечего будет опасаться. А ярла Римонда в замке сейчас нет, он на Перешейке, как и его воины. В замке осталась только стража крепости. Так что его опасаться тебе точно не стоит.

– Слушаюсь, мудрая Олинн! – хмыкнул Игвар и снова спросил: – А что, сын ярла тоже с ним на Перешейке? Кто же тогда в замке за старшего?

– Так эйлин Гутхильда – жена ярла. А вот её тебе, как раз, стоит опасаться…

И снова как‑то незаметно Олинн стала рассказывать о жизни в замке. Игвар умел задавать вопросы так, что она снова и снова начинала говорить, хотя и не собиралась особо его развлекать. Единственное, о чём Олинн умолчала, что ярл Римонд её настоящий отец. Говорила, что у неё есть сёстры, но кто они, Игвар не спрашивал. Не знала, почему так, но ей было стыдно совершенно незнакомому человеку рассказывать о жестокости Белого Волка, и особенно о том, что он её отец. Шрамы и следы от колодок на ногах Игвара заставляли её сочувствовать тому, что он был в рабстве. А ярл Римонд имел много рабов и был жесток с ними.

Но Игвара больше интересовала замковая жизнь, чем её собственная: сколько людей в крепости, сколько рабов, как платят ремесленникам. И она рассказывала ему до тех пор, пока они не вышли на один из пригорков и не увидели возвышающийся на скале замок.

– Ну, вот и Олруд.

 

Глава 6

Замок встретил их небывалым оживлением. Во дворе суетились люди, и, войдя в ворота, Олинн сразу же увидела новых лошадей у коновязи, те ещё остыть не успели от бешеной скачки, и конюшие метались, рассёдлывая их.