Рябиновая невеста

Непогода началась внезапно. Сначала затрепетали листья осин, зашептались, предупреждая, и задрожали от первого лёгкого дуновения. Затем ветер пронёсся по верхушкам деревьев, закрутил их, обломал ветви и швырнул на дорогу. Почуяв приближение стихии, лошадь прибавила шаг, и, словно подгоняя несчастную всадницу, небо над деревьями с сухим треском рассекла молния. Гром гремел где‑то далеко, но долго и протяжно, и разнёсся над болотами глухими отголосками. Всё снова замерло на мгновенье, а потом ветер сорвался в настоящую бурю.

Деревья по обе стороны дороги гнулись и стонали, ветер рвал листья и хлестал ветвями по лицу. Дождь ударил крупными каплями, а потом припустил сильнее и сильнее, и следом посыпался град. Он сёк по лицу, по плечам и по кистям рук, и, чтобы хоть как‑то укрыться, Олинн отвязала от седла плащ и накинула сверху, но он тут же промок, отяжелел и прилип к телу. И если первые капли дождя поначалу принесли облегчение от духоты, то вместе с градом сильно похолодало. А когда град и ветер немного стихли, дождь полил сплошной стеной, и вскоре за его пеленой скрылось всё вокруг. Стало стремительно смеркаться, и по раскисшей дороге лошадь шла всё медленнее, понуро опустив голову. Косые струи дождя били Олинн прямо в лицо, она уже промокла до нитки, и единственное, что чувствовала в этот момент – отчаяние.

И мысль о том, что с Фэдой в дороге могло случиться что‑то такое же, впервые закралась в её голову. А если Фэда не добралась до Бодвара?

Становилось всё холоднее, и дождь, поначалу показавшийся тёплым, теперь проник под плащ, за воротник, промочил и куртку, и рубашку, и штаны, и, кажется, даже в сапогах было полно воды.

Ох, Луноликая! Помоги! Спаси свою глупую дочь! Великая Эль, услышь меня, не дай мне пропасть на этой дороге!

Олинн молилась всем богам, и кто‑то из них, видимо, её услышал. Позади раздались топот и чавканье, и она догадалась  – лошади! Сзади её нагоняют всадники. Олинн обернулась, но даже понять ничего не успела. Кони вынырнули из пелены дождя и чуть не сшибли её с дороги. Послышались брань и ржание, и лошадь всадника, ехавшего впереди, взвилась на дыбы, едва не выбросив наездника из седла. Перед лицом мелькнули копыта, Олинн отпрянула, не смогла удержаться и полетела прямиком в грязь.

Она шлёпнулась в лужу, но от страха не ощутила ни боли, ни самого падения, только увидела, как в пелене дождя вокруг неё заплясали всадники на лошадях, объезжая по кругу, а потом снова услышала брань. От падения с головы слетела мужская шапка, плащ развязался, а мокрые волосы разметались и прилипли к лицу. Теперь уж точно никто не поверит в то, что она − мальчишка. Сквозь сплошную стену дождя она разглядела на всадниках кольчуги, точно такие, как на воинах‑южанах в Олруде, и увидела знаменосца с обвисшим от воды флагом, и  догадалась, что её нагнал один из отрядов короля, ехавший, видимо, в Бодвар. И, наверное, это было плохо. Потому что если сейчас её не затопчут их кони, то, наверное, всадники прибьют за то, что так некстати попалась под ноги.

Но она не успела даже подумать о побеге – чья‑то крепкая рука схватила её за шиворот и дёрнула вверх одним резким движением. И едва её ноги коснулись земли, как тут же у самого подбородка замер кончик меча, заставляя поднять голову на всадника, того самого, который едва не вылетел из седла по её милости.

Олинн краем глаза успела увидеть, что и другие всадники обнажили оружие и оглядывались, видимо, ожидая засады или нападения, а потом с ужасом уставилась на меч. Но от страха не смогла даже слова произнести, только чувствовала, как бежит по  лицу вода и колени наливаются противной слабостью.

Она отклонилась назад и посмотрела на мужчину, который разглядывал её с высоты огромного гнедого коня. Мужчина чуть опустил меч, и взгляд его тёмных глаз охватил Олинн всю, от макушки до увязших в грязи сапог, но на его лице при этом ничего не отразилось: ни удивления, ни досады. Мужчина молчал, пока остальные воины вокруг осматривались, и лишь конь под ним перетаптывался с ноги на ногу, исходя паром.

− Девчонка? Это девчонка! – перекликались голоса. – С ней кто‑то есть?

− Никого!

− Держать оборону!

− Сомкнуть ряды!

− Ты кто такая? – наконец спросил мужчина, ещё немного опуская своё грозное оружие. – И что делаешь здесь в грозу?

− Я… я младшая экономка из Олруда! – торопливо воскликнула Олинн, вспоминая напутствия Торвальда и понимая, что нужно убедить этих людей в том, что она не опасна. – Меня в Бодвар послал наш стивард! Договориться насчёт ячменя! А я заблудилась, и начался дождь!

− Ты одна поехала в Бодвар? У вас в Олруде что, нет мужчин? – немного удивился всадник. – Или с тобой есть ещё кто‑то?

− Я одна, милорд! Одна!  − Олинн судорожно вытерла лицо руками, отбрасывая назад мокрые волосы. – Я просто не успела до непогоды! Мужчины у нас все под замком, командор распорядился! А Ульре, наша экономка – она старая совсем, и на лошадь даже не заберётся! Вот меня и послали.

− Ближе подойди, − коротко скомандовал всадник, чуть поманив рукой.

Он медленно опустил меч и теперь разглядывал её уже с явным любопытством, а Олинн сделала шаг вперёд и тоже принялась его разглядывать. Чуть впалые щёки, высокий лоб… Тонкий нос с небольшой горбинкой придавал лицу мужчины оттенок какого‑то скорбного благородства. И глубоко посаженные тёмные глаза смотрели из‑под бровей настороженно, будто пытались разглядеть в незнакомке таящуюся угрозу. Его волосы скрывал кольчужный капюшон, а по лицу стекала вода, и определить возраст мужчины Олинн так сразу не смогла. Не стар, но и не молод. Суров.

На нём была такая же, как и на других, кольчуга, и только седло его лошади отличалось богатым убранством, да на ногах Олинн заметила хорошие сапоги. Он спрятал меч и вытер ладонью мокрое лицо, устало стряхивая капли. На его пальце мелькнул массивный перстень с красным камнем, и Олинн подумала, что этот мужчина явно командор отряда. И он даже показался ей чем‑то отдалённо похожим на Брендана Нье'Ригана, который остался в Олруде. Наверное, профилем лица или тонким носом.

− Младшая экономка, значит…– произнёс он задумчиво. − Как тебя зовут?

− Олин‑н‑н…

Она едва не добавила «Суонн», но успела остановиться. Подумала − не надо никому знать, что она вообще была на этой дороге. А ещё подумала, что и своё настоящее имя зря назвала, но сказанного не воротишь.

− Ну что же, Олинн из Олруда, − мужчина вскинул руку вверх и скомандовал: − Посадите её на лошадь, она едет с нами. Да не мешкайте, скоро ночь.

Он стегнул коня, сорвался с места, и весь отряд помчался следом. И Олинн едва успела понять, что происходит, как её уже подхватили чьи‑то руки и почти зашвырнули в седло. А дальше лошадь несла её сама, следуя за предводителем отряда, и дорогу можно было больше не разглядывать. Олинн только видела впереди чью‑то кольчужную спину и слышала равномерное чавканье копыт по грязи, и подумала, что всё не так уж и плохо, если она приедет в Бодвар под охраной целого отряда южан.