Сдаюсь твоим рукам

Полубогини перемещались по измерениям и планетам. Так Сара‑аджан выбрала себе домом измерение Себол, здесь жили маленькие человекоподобные существа. Для них моя наставница была госпожой, и хотя с помощью магии Вселенной Сара‑аджан могла легко поддерживать порядок в замке, но себолянцы так стремились угодить полубогине, что она позволила им ухаживать за садом, убирать и наводить порядок в комнатах и готовить на кухне. Хотя полубогини могли не есть более трех дней и спать всего три часа в сутки, но мы с наставницей не обижали себолянцев и просили гостей оставлять чистыми тарелки.

Дом Сары‑аджан представлял собой белокаменный замок с высокими башнями и массивными воротами. Для меня была отведена целая башня, остальные комнаты занимали другие советницы: Сара‑аджан была общительной, и ее замок никогда не пустовал. В начале было непривычно такое многолюдье, да и стеснялась я своего вида, но когда наставница однажды сказала, что другим полубогиням все равно, как я выгляжу, то потихоньку стала больше общаться и даже подружилась с тремя опытными, по сравнению со мной, советницами.

Бесконечно гостили другие полубогини, которые порой устраивали танцевальные вечера, и тогда гостями на них были эльфы. Один из них чаще всех проявлял ко мне внимание и стал первым мужчиной, который произнес в мой адрес комплименты. Звали его Жак. Светловолосый эльф с зелеными, как трава после дождя, глазами, стал нашим постоянным гостем.

Стоило мне войти в гостиную, как Жак переключался на мою скромную персону и развлекал весь вечер. Над нами подшучивали и называли эльфа моим женихом. Сначала я сильно смущалась, но потом привыкла и не обращала внимания на шутки. Тем более Жак вел себя сдержанно и лишнего не позволял. Лишь однажды шепнул на ушко, чтобы никто не слышал:

– Надеюсь, Веста, придет время, и ты наденешь для меня прозрачное платье.

Знак для эльфа, что полубогиня согласна на интим. Потупив глаза, смущенно отвернулась. Жак мне был симпатичен, и, возможно, я даже влюбилась бы в него, но частым гостем у Сары‑аджан был и другой эльф, который лишь вежливо кивал мне в знак приветствия. Вот в его присутствии мое сердечко начинало биться сильнее и становилось душно в комнате. Стоило только глазам, как чистое небо, мельком скользнуть в мою сторону, и я, млея, пропадала и таяла, попав под очарование темноволосого эльфа. Смех, ямочки на щеках, даже неидеальный нос с горбинкой – все повергало в восторг и вызывало душевный трепет, я не отводила от мужчины взгляда. Рэй стал моей второй целью, мечтой. Я поклялась себе: наступит время – и эльф будет моим.

Лишь однажды мужчина посмотрел на меня дольше обычного, разглядывая темные густые волосы, что теперь отросли до плеч, лицо с посветлевшей кожей, и заметил:

– Твои глаза как море, которое я видел на Земле, маленькая полубогиня.

И было в его взгляде столько нежности, что я задохнулась от восторга, Рэй прошел мимо, а я замерла и, если бы не Жак, не знаю, сколько бы так простояла, оглушенная захлестнувшим счастьем.

Помимо развлечений, я много училась вместе с другими полубогинями в большом особняке главной советницы, Евы‑пра‑аджан. Ее дом располагался в измерении эльфов, и, помимо полубогинь, ее частыми гостями также были и коренные жители. Здесь я познакомилась с другими девушками, и у каждой была своя история, но мое тело выглядело хуже всех. По утрам я начала замечать перемены во внешности: отрастали волосы, кожа светлела и разглаживалась, и хотя рубцы все еще были на теле, но теперь я знала, что со временем они исчезнут. Ведь посвежевшее лицо почти очистилось, остался лишь только некрасивый шрам на правой щеке, но и он с каждым днем разглаживался.

Сара‑аджан ничего не рассказывала мне о матери, Лейле и отце, когда возвращалась с Земли. Однажды я спросила, но наставница посоветовала:

– Забудь их, твоя семья теперь – полубогини. И я разве не ближе тебе, чем мать?

Конечно ближе, но забыть родных невозможно, и порой во сне видела Лейлу и мамочку, и даже иногда проклятого отца. Просыпалась тогда в слезах с тягучей тоской, от которой болело где‑то глубоко внутри, невыносимо жгло и давило на грудь.

Тогда спасали занятия, теперь не удивлялась тому объему знаний и умений, которые запоминала, учила и могла применить. Мозг постепенно усовершенствовался, и всевозможная информация впитывалась в меня, как в губку. Всему виной магия Вселенной.

А еще я обожала перемещения. Когда первый раз телепортировалась, была в таком восторге, что, не в силах остановиться, перемещалась ежесекундно, пока Сара‑аджан со смехом не поймала меня за руку:

– Успокойся, Веста, у меня голова уже кружится от тебя.

Я засмеялась. Впервые за столько лет я искренне и счастливо смеялась. Какое счастье чувствовать свободу, скорость и ветер. Но наставница все испортила.

– Слава Вселенной, твоя аура вновь светится голубым цветом, а не чернотой.

Хорошего настроения как не бывало. Я забылась на какой‑то миг, и цвет черной мести исчез.

– Веста, ты теперь будущая советница, отпусти свою боль.

Сара‑аджан хотела дотронуться до меня, но я дернулась.

Забыть предателя‑отца? Никогда. Я поклялась разрушить его государство, и я это сделаю!

 

Глава 4

Закончились десять лет обучения, сегодня вместе с другими ученицами я буду выбирать себе первого короля. Мы стояли кружком и щебетали о нарядах, рассматривали платья друг друга, которые создавали сами. Моя подружка Энайола, мулатка с черными кудрявыми волосами, сотворила искусственных голубых бабочек и украсила ими корсаж, подол моего пышного лилейного бального платья и волосы в прическе. На плечи я накинула белоснежный шелковый платок, пряча обезображенную кожу, но это просто по привычке: окружающим полубогиням было все равно.

Открылась дверь кабинета старшей советницы, вышла красная, под цвет своих волос, девушка. Ее аура сияла голубым светом, мы вместе с наставницами захлопали в ладоши и закричали:

– Поздравляем с первым королем, Юна!

Бросилась вместе со всеми обнимать подружку и не услышала, как Сара‑аджан позвала меня.

– Веста, твоя очередь.

Но я с увлечением продолжала расспрашивать Юну, когда рывок за руку вытянул из толпы, и наставница с улыбкой проговорила:

– Иди, давай, выбирай себе короля.

Подруженьки вдруг умолкли, и Юна загадочно произнесла:

– Веста, ты не представляешь, что тебя ждет.

В азартном предвкушении и с колотящимся от волнения сердцем вошла в кабинет Евы‑пра‑аджан.

Я не была здесь ни разу, с любопытством рассматривала стены, украшенные росписью художников, статуи греческих богов. Кабинет старшей советницы, такой просторный, светлый, больше напоминал мне музей: куда ни кинь взгляд, везде сплошь одни картины и скульптуры.