Сделка на ложь

– Привет, – бросаю я чисто из вежливости, надеясь, что Сашка промолчит.

 

– Здравствуй, – ледяным голосом отвечает он. Думаю, что на этом разговор закончен, но он трогается с места и продолжает. – Нам дана особая задача на сегодня… справишься?

 

– Уж постараюсь… потерплю, – огрызаюсь и отворачиваюсь к окну.

 

– Нам нужно придумать легенду, потому что будут вопросы, – настаивает Устинов, сворачивая на главную улицу. – Это в твоих интересах. Прокол будет дорого стоить. Особенно тебе, – зло улыбается он.

 

Безумно хочется врезать ему, но понимаю, что он прав. Враждовали, до судов дело доходило, а тут любовь внезапно вспыхнула. Конечно, вопросы будут и довольно пытливые, не сомневаюсь.

 

– Есть предложения? – интересуюсь я.

 

Алекс пожимает плечами. Ясно: ему чихать на это дело с высокой колокольни. Пытаюсь придумать что‑нибудь правдоподобное, но в голову лезет всякая ерунда. Я просто не представляю, где, как и при каких обстоятельства могла бы с ним встретиться и закрутить роман. Особенно если учесть тот факт, что не до поездок было последние годы, не до отпусков. Сначала беременность и «отношения» с Андреем, потом декрет на работе и академка в универе. Только в этом году начала активно выбираться из дома и то, не сильно. На бокал вина со знакомыми и сразу домой. Я ведь теперь взрослая… мама. Ответственность огромная на мне лежит. Какие уж тут встречи и знакомства с мужчинами?

 

– Может, просто скажем, что это не их собачье дело?

 

– Как хочешь, – и опять этот безразличный тон. – Но говорить будешь сама.

 

– Думаешь, я бы доверила тебе такое ответственное дело? – с сарказмом спрашиваю я.

 

– Я и не надеялся, – передразнивает он.

 

Больше не разговариваем. По радио играет какая‑то чушь, поэтому приходится скучать добрых полчаса, пока мы не останавливаемся около отеля, где пройдет вечеринка. Устинов выходит из машины, быстро обходит ее, сумки с заднего сидения забирает, потом останавливается у моей двери и галантно открывает, подавая мне руку.

 

Игра начинается, поэтому любезно принимаю его помощь и выхожу из машины.

 

Не отпуская моей руки, он закрывает дверь и включает сигнализацию. Изо всех сил стараюсь, чтобы отвращение от этого представления не отразилось на моем лице. Невероятным усилием воли заставляю себя идти с ним дальше рука об руку и даже выдавливаю что‑то наподобие улыбки. Это невыносимая пытка: притворяться влюбленной в человека, которого ненавидишь всеми фибрами своей души. Я надеюсь, что после свадьбы он будет попадаться мне на глаза как можно реже, потому что ежедневное созерцание его лица сделает из меня серийного убийцу.

 

Как только мы заходим в отель, я пытаюсь вырвать руку, но он держит ее мертвой хваткой, отчего кольцо больно врезается в кожу. Уже открываю рот, чтобы известить его о том, что он болван, но понимаю, что единственный болван здесь я. В холле полным‑полно людей, среди которых наверняка есть приглашенные на торжество. Однако оставить его выходку без заслуженного наказания не могу: моя совесть этого не простит. Со всей силой сжимаю руку в ответ, надеясь, что кольцо оставит пару отметин и на его руке. К сожалению, увидеть, достигла я желаемого или нет, невозможно: его лицо так же остается непроницаемым, словно я иду об руку с его идеальной восковой фигурой.

 

Заходим в пустой лифт, и я ожидаю, что Сашка тут же отскочит от меня, но этого не происходит, – Устинов крепко сжимает мою ладонь. Тут‑то нас никто не видит. Чего это он так старательно соблюдает все напутствия своего папаши? Я бы на его месте, наоборот, делала что угодно, чтобы подставить его, ведь тут шаг вправо, шаг влево – расстрел.

 

Выйдя из лифта, мы сразу же идем в номер, в котором меня встречают стилисты. Выпустив мою руку, Алекс исчезает из виду на следующие два с половиной часа.

 

Я никогда не была особенной поклонницей моды и шмоток. Хотя по статусу положено – в будущем мне предстояло принимать активное участие в делах фирмы, ходить на разного рода мероприятия. Но это потом. Зачем торопить события? Сейчас старалась быть больше студенткой и классический костюм носила в основном на работу в офис.

 

Шикарные дорогие наряды одевала, но на официальные вечера. Я очень слежу за собой. Однако этого стилистам оказывается недостаточно. Они что‑то втирают в кожу, что‑то прикладывают и опрыскивают. Я лишь рада, что мне позволяют одеть наушники и даже умудряюсь немного вздремнуть.

 

Результат меня удивляет, я не могу оторваться от зеркала. На мне великолепное молочного цвета платье, открывающее правую руку и плечо, но закрывающее левое воздушной тканью. Тоненький ремешок опоясывает талию и дает начало длинной развивающейся юбке до самого пола. Мои белые локоны уложены в изящной волне и украшены блестящими шпильками. Макияж не слишком яркий, но все равно выделяет мои голубые глаза.

 

Образ подчеркивает, что я умная, красивая, элегантная и… не одинокая, потому что рядом со мной неожиданно возникает Сашка, в синем костюме белой рубашке и галстуке. Если забыть сейчас о ненависти и презрении, то смотримся мы вместе как идеальная пара.

На банкет мы приходим, когда все гости собрались и уже вовсю обсуждают последние сплетни, которые в последнее время в основном обо мне. Мы легко маневрируем среди людей и столов и, честно признаюсь: если бы не Устинов и его локоть, за который я держусь, то давно бы уже образовала белую лужицу на полу. Мы улыбаемся и здороваемся со всеми, а так же принимаем их поздравления. Пытаюсь отыскать отца, но среди такого огромного количества народа эта затея оказывается невыполнимой. Пару раз нас останавливают фотографы и просят сделать снимок. Разумеется, мы соглашаемся. Я обвиваюсь вокруг Сашки и широко улыбаюсь, пока нас ослепляет вспышка.