Сердце лета

– Гайка!

Аня спрыгнула с крыльца и выбежала мне навстречу, впуская в объятия.

– Дед смиловался? – поинтересовалась она.

Подруга заходила на следующий же день после поездки в заброшенное село, и я намекнула на то, что наказана (рядом стоял дед, и мы не могли откровенничать).

– Уехал к родственникам.

– Я так рада, что ты пришла! Мы ведь не могли пропустить этот праздник!

– Да уж, вернуться домой промокшей мечта, – хмыкнула я.

– Погоди, может, нам еще удастся увильнуть. Кстати, схожу за ведрами.

Аня поспешно удалилась в дом.

– Аглая, привет! – В мою щеку прилетел неожиданный поцелуй.

– Ой, Елена Сергеевна, здравствуйте! – улыбнулась я Аниной маме.

Они были похожи как две капли воды. Обе светлоглазые блондинки, невысокие, с пышными формами. Тетя Лена держала в руках охапку сена.

– Иду коровам раздавать, – пояснила она, проследив за моим взглядом. – А вы, значит, идете под обстрел?

– Что? Ах да! – стукнула я себя по лбу.

– И сами будем искать жертв… – зловеще задвигала бровями Анька, возвращаясь с двумя пустыми ведрами.

– Хорошо, отдыхайте. Рада была тебя видеть.

– И я, теть Лен!

Мы направились к плотине, чтобы перейти на другую сторону и зайти за Миленой. Наполнив ведра в пруду, мы не спеша потащили их, постоянно оглядываясь.

– Главное, держаться подальше от заборов, – напомнила мне Аня.

– Думаешь, ничего не изменилось? Я имею в виду, жители деревни седьмого июля продолжают обливать друг друга вместо приветствия?

– А почему что‐то должно было измениться? – удивленно моргнула Аня.

– Не знаю… Слушай, а где твой папа?

– На рыбалке. Короче говоря, в запое.

Анькин папа разрушал мою теорию об отцах. Часто я слышала от нее злобные фразы: «Лучше бы его не было… Лучше, когда вообще нет отца, чем такой… Это обуза, которая тянет нашу семью, а особенно маму, ко дну». Что ж, со временем я стану лучше разбираться в психологии и перестану грести людей под одну гребенку.

– Анют, зайдем к прабабушке?

– Конечно, – кивнула подруга.

От тяжести ведер отваливались руки, и мы с нетерпением ждали встречи с первой жертвой, чтобы их опустошить. Нам оставалось пройти по меньшей мере двадцать пять домов до прабабушкиного!

– Стой! – шикнула Анька и схватила меня за руку.

Мы отошли в ближайшие кусты и стали наблюдать за Журавлевыми. Ульяна и ее брат Саша, двухметровый блондин, держали в руках водяные пистолеты и собирались с кем‐то на встречу. Так я рассудила по пышным кудрям и яркому макияжу Ульяны. Сомневаюсь, что она бы накрасилась ради похода в коровник. Мы подкрались незаметно (насколько это было возможно с тяжеленными ведрами, которые бились друг о друга, расплескивая воду) и, как только наши жертвы обернулись, окатили их водой и припустили прочь со всех ног, заливисто хохоча.

– Сволочи! – кричала Ульяна.

Саша же принялся палить из пистолета. Он попал в нас обеих, и все же струи пистолета были гораздо безобиднее ведер, на жаре пара мокрых пятнышек высохнут мгновенно. А вот Ульяне придется поправлять поплывший макияж.

– Ты видела их лица? – смеялась Анька.

– Я видела, как бежит тушь по лицу Журавлевой.

Мы не сбавляли темпа и, ввалившись в дом бабы Люси, здорово ее напугали.

– Едрить тебя некому, Аглайка! Ой! – спохватилась бабуля. – Анечка, здравствуй! Как дела? Проходи, я тут крыжовника нарвала. А че эт вы мокрые?

– Людмила Васильевна, так ведь Иван Купала!

– А! А я думаю, чего это Воробьевы весь день у забора торчат? Точно выслеживали кого.

На улице раздался грохот. Мы с прабабушкой и Аней подбежали к окну. Кажется, все жители деревни решили устроить водную битву! Соседи повыскакивали из домов, обливая друг друга из ведер, шлангов, водяных пистолетов, люди смеялись и кричали, падали и бросались грязью.

– Побежали! – дернула меня за плечо Анька.

– Бабуль, я сегодня у тебя буду ночевать!

Баба Люся только и успела, что махнуть мне на прощание. Мы с Анькой прокрались к колонке и быстренько наполнили ведра. Слева стояли Воробьевы, их инвентарь уже опустел, сами они промокли до нитки.

– Аглая! – радушно улыбнулся дядя Дима.

– С праздником! – крикнула я в ответ.

Он вмиг все понял. Прикрывая собой жену, дядя Дима попробовал бежать, однако большая часть воды из ведра его все же окатила. Дядя Дима и тетя Оля расхохотались.

– Ах ты, шустрая девчонка! Попадись ты мне пятью минутами раньше!

– Я видела, как безжалостно вы поступили с Ефремовыми, – рассмеялась я в ответ.

– Передавай привет Вите и Наде! Пусть заходят в гости!

– Конечно, я…

Тут‐то мне и прилетел удар. Повезло, что окатило лишь ноги, и все‐таки вся пятая точка мгновенно промокла. Я, ошарашенная, обернулась. Это был Андрей, гад такой!

– Офонарел?! Это разве по‐дружески?!

– Так ведь праздник‐то общий! – усмехнулся он.

– Анька! – выразительно посмотрела я на подругу.

Воронцова поняла меня с полуслова и тут же отправила литров пять воды в сторону Андрюхи. Этот хитрец не успел отскочить и теперь хлопал мокрыми ресницами.

– Ладно. Один – один. Пойдем за Грачевской?

И мы – мокрый Андрей, подмокшая я и почти сухая Анька – пошлепали к Миленке. У нее во дворе творился настоящий хаос – дети бегали друг за другом с водяными пистолетами, а наша подружка лежала в засаде, то есть в яме рядом со свинарником, и оттуда палила по младшим.

– Не вздумайте выдавать меня! – прошипела она, лежа на земле.

– Тогда вылезай оттуда и иди к нам! – позвал Андрей.

– Это что у вас? Ведра? – вскинула бровь Милена.

– Ага, наши орудия, – хмыкнула Аня.