Сердце лета

– Оставьте их здесь, я возьму пистолеты. А этот пусть прогуливается со своим ведерком, нечего нам тяжести таскать. Кстати, а где Вова?

– Ты опять забыла? У его бабушки сегодня день рождения, – взмахнула руками я.

– Слушай, это ты себе забиваешь память всякими бесполезными датами! – проворчала в ответ Милена.

– Бесполезными? Тогда в следующий раз, когда ты спросишь, какого числа день рождения у Аньки или Андрея, я тебе не отвечу, – высунула язык я.

– Ты правда не помнишь?! – сердито уставилась на Милену Аня, скрестив руки на груди.

– Ой, все! Дайте мне уже руку и вытащите отсюда, ради бога!

– А где «пожалуйста»? – растянул слова Андрей.

– Р‑р‑р‑р… – Из ямы послышалось невнятное рычание.

– Понял, – смекнул Андрей и пошел вызволять нашу злюку. – Слушай, Грачевская, а ты бываешь доброй? Хоть иногда?

– Только когда ты помалкиваешь!

– Все, ребят, брейк! – фыркнула Аня. Они действительно могли цапаться весь день напролет. – Пистолеты не забудьте.

Дождавшись их в заброшенном поезде, где пахло гниющим сырым деревом и подземкой, мы пошли гулять. Решив пока не попадаться на глаза деревенским, мы свернули в лес, который вел на левую сторону.

– Вы тоже это заметили? – спросил Андрей.

– Что? – хором выпалили мы втроем.

– Ну, что все… как‐то иначе. Что мы – другие.

Недалеко от нас подала голос кукушка. Под ногами хрустели сухие ветки, кроны деревьев не пропускали солнечные лучи, оттого с каждым шагом становилось прохладнее, несмотря на жару.

– Андрей, как странно слышать от тебя такие философские размышления… – хмыкнула Милена.

– Ты прав, – поддержала его я. – Я чувствую это с самого первого дня. Не то, что вы какие‐то не такие, а то, что мы повзрослели. Я словно отчетливо ощутила, что детство ушло.

– Наверное, мне сложно вырваться из детства, поскольку дома меня ждут маленькие монстры, – вздохнула Милена.

– Я согласна с Гайкой. Все проблемы, которые раньше мной вообще не воспринимались, вдруг обострились. Мне уже не плевать, когда отец пьяный, я больше не испытываю перед ним никакого страха. Не горю желанием лазить по деревьям, делать кукол из мальвы и каждый раз перед сном думаю – а не последнее ли это лето в деревне?

Этот вопрос ударил мне под дых. Ведь и меня он преследовал с тех пор, как я сюда приехала. Только вот взрослеть совсем не хотелось.

– Не могу представить, что однажды мы перестанем видеться, – вздохнул Андрей, покосившись на Милену.

– О, я грежу об этом каждый день! – бросила Милена, но все мы знали, что это неправда.

– Ты ведь собираешься перебраться в столицу. Значит, если не в деревне, то уж в Москве точно будем видеться, – попыталась поддержать Андрея Аня.

Этот разговор вызвал необъяснимую горечь разлуки, хотя впереди нас ждало почти два месяца лета.

– Давайте не будем о грустном! – воскликнула я. – О, кажется, мы вышли к Степкиному дому.

– А вот и он сам… – шепнул Андрей.

Степа и Женька Черный стояли у машины прямо перед железными воротами. Ворота были закрыты, видимо, Степа куда‐то собрался. На створках ворот были нарисованы крупные розовые лилии – их лет десять назад нарисовала Степина бабуля, и дед после ее смерти каждый год подкрашивал бледнеющие цветы.

Степа оперся на колесо ногой, что‐то бурно рассказывая Женьке. У Женьки была говорящая фамилия. С первого взгляда можно было подумать, что он уроженец горных республик, однако такой уж была его кожа – загар к ней лип, как мухи к…

то есть как репейник к одежке! Женька был самым старшим из нас, зимой ему исполнилось девятнадцать, но выглядел он лет на шестнадцать, не больше. Очень щуплый, низкорослый, с кривым после перелома носом и густыми черными волосами. Зато он был самым тихим из всей шайки, лишь изредка мог посмеяться над шуткой. В основном молчал, вслушивался и внимательно изучал нас, отчего иногда мурашки блуждали по коже.

– Вот блин, вы мне пустой пистолет подсунули! – заметила я, прицелившись в сторону Степки.

– Посмотри, слева колонка! Беги! – шепотом указала Аня.

Там, куда она показывала, росли кусты малины. Отлично, теперь еще и пробираться мимо клопов! И когда я начала брезговать насекомыми? Вот оно, взросление. Крадучись я прошмыгнула сквозь кусты. Теперь на моем пути встали лопухи и каштан. Я была так увлечена поисками колонки, что совсем забыла, кому принадлежит соседний дом. Голубая колонка стояла в пяти метрах от забора из профнастила цвета мокрого асфальта.

Сначала я решила попить из ладоней, жадно поглощая воду, и только потом подставила пистолет. В то же мгновение меня облили водой так, что я разом промокла насквозь. При попытке сбежать я потерпела крах – ноги заскользили в мокрых шлепанцах, и я шмякнулась в новообразовавшуюся лужу.

– Убью… – прошипела я, выплевывая попавшие в рот волосы.

Послышался раскатистый смех, который, несмотря на обстоятельства и разраставшийся гнев, буквально окутал теплом. Алик Красильников держался одной рукой за живот, а второй за шланг.

– Сволочь! – рыкнула я и вскочила с травы.

Он не ожидал стремительного нападения, я направила на него пистолет и попала прямо в самодовольную рожу! Алик медленно и сердито вытер капли с лица. Кудрявые каштановые волосы прилипли ко лбу. Мгновение он колебался, и я не понимала, что у него на уме. Он сделал несколько шагов мне навстречу, не сводя с моего тела золотисто‑зеленых глаз.

– Что ты…

И тут я опустила взгляд. Господи боже! Да ведь у меня насквозь промокла майка! Ну почему, почему именно сегодня мне нужно было забыть о бюстгальтере?! Я стояла как вкопанная, а Алик все приближался, пока не подошел вплотную. Мне стоило отойти. Стоило выхватить шланг и окатить его с головы до ног, но я просто не могла пошевелиться под его поглощающим взглядом. Впервые в жизни мне было так неловко и… любопытно.

Алик вдруг поднял руку, словно в мгновенном порыве, и я слегка отпрянула. При этом мы неотрывно смотрели друг другу в глаза. Как только его пальцы коснулись моего плеча, я ощутила сильнейший электрический разряд. Странное покалывание разлилось по всему телу, я вздрогнула и громко втянула воздух. Сейчас, когда он стоял так близко, я осознала, насколько он высокий и… какие широкие у него плечи. Алик резко убрал руку, а я попыталась сглотнуть ком в горле. Никогда еще я не ощущала такого напряжения. Да, Вова и Андрей десятки раз меня обнимали, и я считала эти теплые объятия единственно возможными между парнем и девушкой, но то, что вызвало это незначительное прикосновение, повергло в шок.

– С праздником, Аглая! – выпалил он.

Напряжение исчезло, я отскочила, прикрывая грудь.

– Да уж, большое спасибо!