Шкура

Стас смотрел на меня выжидающе. Ну да, вчера ведь я выбирала место для рандеву. Но я решила иначе. Вот честное слово, не люблю гостиницы. Понимающие взгляды персонала, утренние стуки в дверь, как сегодня. Да ну к чёрту…

– Поехали ко мне, – решила я и назвала водителю адрес.

***

Просыпаться мне решительно не хотелось. На краю сознания всплывали отдельные тревожные мысли: сегодня вернётся Тигран, надо вставать, что‑то не так, неправильно. Но я упорно продолжала балансировать на грани сна и реальности, то погружаясь в дрёму, то выныривая на поверхность. Тело протестовало против самой идеи подняться с постели. У меня ныли все мышцы, как после очень хорошей тренировки в зале. Впрочем, то, что мы творили ночью, было сравнимо с тренировкой. А скорее, с акробатическим представлением. Ох, недооценила я Стаса на первом рандеву. Парень просто нуждался в подсказке, в ориентирах, а уж дальше всё сложилось само собой. Я даже не заметила, как наступил рассвет. Точно помню, что засыпала уже под первые лучи солнца, и ещё хотела встать задвинуть шторы, но поленилась. Да и пришлось бы закрывать балконную дверь, а сплит‑система по‑прежнему не работала.

Но что‑то явно было не так. Что‑то мешало мне провалиться в блаженную дрёму. Мозг никак не желал включаться и анализировать, он тоже хотел спать. А подсознание било тревогу. Тигран… Нет, он вернётся только вечером. Сейчас ещё не вечер. Кто же тогда ходит по комнате? Да, точно, звук. Именно посторонний, неправильный звук не давал мне заснуть. Тигран собирается на работу. Он часто уходит, пока я ещё сплю. Палка не стучит. Тигран в Нарьян‑Маре. Что‑то звякает. Посуда? Тигран завтракает? Он никогда не ест утром. Если я не встаю, уезжает в офис, и там Лёлька ему варит кофе. Тигран в Нарьян‑Маре. Что за звук, чёрт возьми? Стас… Ну да, у меня же Стас. Господи, какой он громкий. Как же хочется спать…

– Стас, чем ты там звякаешь?

Я подняла голову от подушки и провела ладонью по лицу, пытаясь прогнать сон. Солнце светило прямо в глаза, которые и так открываться не хотели.

– Стас? Что ты делаешь?!

Стас стоял возле туалетного столика и быстро одну за другой поднимал крышечки фарфоровых шкатулок. Они‑то и звякали. Их там было штук десять, мама один год занималась фарфором и дарила их мне на каждый праздник. Я отнекивалась, мне вообще не нравился фарфор, мещанство какое‑то. Но маму разве переубедишь? В итоге просто брала очередную шкатулочку и ставила пылиться. Хранила в них всякую мелочь и украшения. Стоп.

– Стас, что ты делаешь?!

Я наконец‑то продрала глаза и поняла, что происходит что‑то неправильное. Стас, полностью одетый, шарил на моём туалетном столике. В одной руке у него была моя сумочка. Моя открытая сумочка, в которой я вчера оставила кошелёк, все карточки. Телефон. В котором были записаны пин‑коды, прямо в календаре. Но обо всём этом я подумала гораздо позже. Пока же я только видела, как Стас ссыпает содержимое шкатулок в мою сумочку. Услышав мой возмущённый возглас, он обернулся, и я вдруг увидела совершенно другого человека. Куда исчезли улыбка и обаяние, которыми он так и сочился накануне? Глаза злые, лицо напряжено, да он весь как струна.

– А‑а, проснулась, – пробормотал он и попятился к двери. – Как ты невовремя. Что ж тебе не спится‑то? Другая на твоём месте сутки бы продрыхла. Сучка недотра… Сидеть!

Я в ужасе повалилась на подушки, с которых пыталась встать, не сводя взгляд с его руки. В руке Стас держал нож.

– Сиди смирно! И не вздумай делать глупости, если не хочешь, чтобы тебе шкурку подпортили. Я сейчас уйду, ты про меня не вспомнишь. Ты же не будешь вызывать ментов, верно? Цацки твои они всё равно не найдут, зато начнут всякие неприятные вопросы про регистрацию задавать. Ты же у нас приезжая, да? Хорошо ты пыль в глаза пускать умеешь.

Стас медленно отступал к двери, держа в вытянутой руке нож, хотя я больше не пыталась даже шевелиться.

– А я ведь купился поначалу: шмотки, повадки, брюлики. А у тебя кроме тех брюликов ни хрена и нет. На карточке три копейки, да побрякушки. Кто тебе брюлики‑то подогнал? Другой идиот, перед которым ты ноги раздвинула? В общем, киса, мы сейчас прощаемся. Считай, что брюлики – это плата за обслуживание. Поверь, иметь тебя – удовольствие небольшое. Аривидерчи!

Он уже почти дошёл до двери, повернулся, чтобы открыть её. То, что было за его спиной, я заметила на несколько секунд раньше. И это «что‑то», а скорее, «кто‑то» пугал меня сейчас не меньше, чем до неузнаваемости переменившийся Стас с ножом. В дверях стоял тот самый идиот, подаривший брюлики. Там стоял Тигран. Молча. Абсолютно окаменевший.

Стас встретился с ним лицом к лицу. Эффект неожиданности сыграл свою роль: вместо того чтобы проскочить или хотя бы попытаться это сделать, ибо Тигран занимал собой весь проход, Стас начал пятиться. Наверное, он лихорадочно пытался сложить два и два. Зато Тигран соображал очень быстро. Он попёр на Стаса, перехватив трость двумя руками. По‑прежнему молча. И, глядя на него, я начинала понимать, почему в его компании нефть добывается в заявленном объёме, буровые строятся вовремя, контракты подписываются без проволочек и вообще, если верить Лёльке, всё работает «как в Европе», то есть по‑белому. Ну так разобраться, старый дед против молодого, полного сил мужика. С палкой против ножа. Ещё и сильно припадающий на правую ногу. Но что‑то было в лице Тиграна, что заставляло Стаса отступать назад. Эту битву Стас проиграл с первой секунды их встречи.

Вот только отступать Стасу было особенно некуда, он упёрся в стену с окном, сделал шаг в сторону и оказался на балконе. Всё с тем же непроницаемым лицом Тигран последовал за ним.

– Верни всё, что ты взял, мразь, – услышала я его прерывающийся от тяжёлого дыхания голос.

– Да пошёл ты!

Припёртый к стенке, а точнее, к балконным перилам, Стас наконец‑то понял, что к чему и решил дать отпор. Дальше всё произошло так быстро, что я даже не осознала масштаба катастрофы, к тому же фигура Тиграна заслоняла мне обзор. А говоря откровенно, я просто застыла от ужаса на своих подушках. До меня донеслись звуки какой‑то возни, я увидела, как дёрнулся Тигран и как в следующую секунду он со всего маха влепил Стасу тростью. Что‑то звякнуло, я уже потом поняла, что это упал на балконную плитку нож. Тигран вошёл в комнату, белый как мел, держась за предплечье. Я увидела, как сквозь его пальцы сочится кровь. И только тут поняла, что Стаса на балконе нет!

– Ты… Ты его сбросил? – выдавила я, сильнее вжимаясь в подушки.

Меня накрыла новая волна ужаса. Господи, Тигран сейчас убьёт меня. Он расправился со Стасом, и сейчас я полечу с балкона следом. Он же всё слышал. Что такие, как он, делают с неверными женщинами?

Всё с тем же каменным лицом Тигран подошёл ко мне, по‑прежнему прижимая одной рукой другую, повернулся боком.

– Возьми мой телефон, – бесстрастным голосом произнёс он. – Набери Лекса, скажи, чтобы ехал сюда немедленно. А потом вызови «скорую» и полицию. Нет, сначала «Скорую», потом всех остальных.