Следуй за мной

Около шести Поленов появился в легкой кожаной куртке и с улыбкой на губах.

– Вы не передумали? – поинтересовался у меня, я стала собираться.

Он помог надеть мне плащ, а когда я повернулась, не отстранился, отчего мы оказались слишком близко друг к другу. Встретились взглядами, он опустил свой на мои губы, я только усмехнулась, отворачиваясь и отходя в сторону.

Поленов протянул мне локоть, и мы покинули кабинет. Правда, до бара ехали каждый на своей машине. Он предложил оставить мою на стоянке у офиса, но я отказалась, отчасти потому, что хотела иметь под рукой средство передвижения, отчасти потому, что не хотела, чтобы Женя увидел мою машину и начал что‑то не то думать.

Уехали мы недалеко, проехали площадь с фонтаном, свернули после нее направо, и Дмитрий остановился на стоянке возле небольшого кафе. Вскоре мы сидели за столом, ожидая кофе и прицеливаясь друг к другу.

Поленов, изменив тактику беседы, вместо откровенностей заговорил об общих вещах, я поддержала беседу, мы незаметно перешли на ты, увлекшись разговором. Надо сказать, я очень неплохо провела время, он сумел меня и рассмешить, и заинтересовать. Из кафе выходили уже в девятом часу. Дима проводил меня до машины.

– Спасибо за кофе, – улыбнулся мне, я улыбнулась в ответ и села в машину.

Дверцу захлопнуть не успела, Поленов нагнулся к моему уху и шепнул, коснувшись его губами:

– И все‑таки ты не настолько любишь своего мужа, – выпрямившись, он захлопнул дверцу и весело махнул рукой. Я отъехала, тихо матерясь.

На следующий день под благовидным предлогом смылась к Машке. Она, выслушав историю с Поленовым, усмехнулась:

– Ты пользуешься спросом. Я тебе давно говорю, хватит себя прятать. Прав этот Поленов: не настолько ты любишь своего мужа. Держишься только из‑за денег и дурацкого самовнушения, что ты ему обязана.

– А что, не обязана?

– Все, что обязана, ты воздала сполна. Он, между прочим, на тебя еще несовершеннолетнюю глаз положил, увез и соблазнил, благо, женился.

– Это я его соблазнила.

– Это еще доказать надо. К тому же в такое верится куда меньше. Да и не привез бы он тебя к себе, если бы вдаль не смотрел. Он запал еще в первую встречу, а потом мосты ладил. Взрослый мужик, между прочим. Это уголовщиной попахивает.

– Он меня любит.

– Но не так сильно, чем тогда, когда ты была девчонкой.

Я нахмурилась.

– Ты что же, хочешь сказать, у него чувства пропали из‑за того, что я женственной стала?

– Я ничего не хочу сказать, просто так видится со стороны, в его голове я не копалась.

Машкины слова поселили в душе смуту, я стала непроизвольно воспроизводить в уме наши с Женей годы жизни. Выходило один к одному – он начал ко мне охладевать после окончания института, то есть, когда мне исполнилось двадцать два. А окончательно охладел в двадцать четыре, когда фигура моя сформировалась из подростковой в женскую, и я стала вести себя взрослее.

«Неужели он просто извращенец»? – мелькнуло у меня в голове.

В это я поверить не могла. Женя, спокойный, добрый, заботливый, и вдруг такие наклонности? Но походило на то. Он нашел себе глупую дурочку из деревни, а когда она выросла, не смог от нее отделаться ввиду деликатности характера. Отсюда его замкнутость и отгороженность. Возможно, он и любит меня, по‑человечески, а не как мужчина женщину, потому и жалеет, не может бросить.

За ужином я так всматривалась в черты его лица, что Женя не выдержал.

– Что случилось? – спросил настойчиво. Я покачала головой.

– Ты хочешь уволиться?

– Что? Почему? – удивилась я.

– Не знаю. Пытаюсь найти причины твоего странного настроения.

– У меня все хорошо. А у тебя?

Он посверлил меня взглядом, но промолчал. Спустя пару минут заявил будничным тоном:

– Моя первая жена вчера умерла.

Я даже поперхнулась.

– Что?

– Рак. Мне сообщил сын.

– Чей сын?

– Наш с ней.

Тут у меня просто челюсть отвалилась.

– У тебя есть ребенок?

– Я тебе не говорил? Наверное, не пришлось к слову.

И продолжил есть, как ни в чем не бывало. Некоторое время поглазев, я все же спросила:

– Мне жаль, она ведь была нестарой?

– Моя ровесница. Мы немного поговорили с сыном, я предложил ему приехать на какое‑то время. Он согласился. Приезжает во вторник. Думаю, остановится у нас, если ты не против.

Все это валилось на меня, как снег на голову, я только продолжала глазами хлопать.

– Я не против. Как его зовут?

– Рома.

– Романов Роман? – хмыкнула я, не удержавшись.

– Селезнев. Он взял фамилию матери.

– Ясно. Сколько ему лет?

– Он твой ровесник.

– Такой взрослый? – удивилась я.

– Мы рано сошлись с его матерью Мне было по восемнадцать. Она закончила школу, ну и так вышло, что забеременела. Мы поженились, но через три года разошлись. Я уехал сюда, она осталась там, с тех пор мы не общались.

Причину развода я знала, Женя как‑то рассказал в таком же, как сейчас, припадке красноречия. Жена увлеклась другим мужчиной, пока Женя служил в армии. По возвращении, только узнав об этом, он подал на развод и перебрался в наш город зализывать раны.

Подозреваю, ему было все равно, куда ехать, лишь бы подальше оттуда. Тогда мне это не показалось странным, но учитывая новые обстоятельства… Факт, что из‑за измены жены он бросил и ребенка, не характеризовал его с лучшей стороны. Если он узнает о моей измене, добра точно не жди.

– Рома приедет утром, я его встречу, вечером познакомитесь.