Соблазнить строптивого романтика

Анника стала последним представителем семьи Шулер, и музей помогал ей чувствовать себя не такой одинокой в окружении вещей ее семьи, собранных на протяжении веков. Лишь музей стал той ниточкой, которая связывала Аннику с предыдущими поколениями. И теперь, когда она сосредоточилась на том, что происходит, поняла, что дела у нее обстояли ужасно. Если в течение двадцати четырех часов после прочтения завещания она не будет помолвлена, ее ожидает штраф. Еще один штраф, если ее избранником станет не Раньери. И еще один штраф, если она и ее избранник не будут жить вместе неделю после оглашения завещания. В том числе ожидали значительные санкции, которые вычитались из средств, оставленных отцом, в случае, если она не выйдет замуж в течение месяца и если брак продлится менее года.

Если бы Анника расторгла помолвку, стала инициатором развода или отказалась и вовсе выйти замуж, она бы просто потеряла «Шулер Хаус».

– Все ли ясно? – спросил Стивен, а может, и Стенли, ну или как его там. И на этот раз доброе выражение его лица ее совсем не ободряло.

– Мне все ясно, – заверила его Анника. Она попыталась улыбнуться, но у нее не получилось. – До сегодняшнего дня я была уверена, что отец любил меня.

Анника старалась не смотреть на отца, но именно в этот момент, когда она об этом задумалась, Раньери дал о себе знать и поерзал на своем стуле. Мужчина повернулся лицом ко всем присутствующим и к Аннике, и она была не единственной, кому стало не по себе от его свирепости, а эта черта была настолько неотъемлемой частью его образа, как и его темный и идеально пошитый костюм, подчеркивающий мускулистое телосложение.

Раньери Фурлан происходил из древнего итальянского рода, у него были темные волосы и карие глаза. Мужчина сильно выделялся в этой компании. Анника раз или два была в Милане, и, без сомнения, если бы она прогуливалась с ним в Дуомо, потеряла бы его в толпе местных жителей. Раньери без проблем сошел бы за своего.

Раньери пришел в «Шулер корпорейшн» после того, как получил степень в области бизнеса в Лондоне, а затем степень магистра в Гарварде. Девушка училась в старшей школе, когда он так впечатлил ее отца, который уже некоторое время хотел уйти с поста генерального директора. Раньери был не только целеустремленным, как и все те, кто хотел занять должность генерального директора, но еще он хотел сохранить семейную атмосферу в компании.

Анника, еще будучи подростком, не была впечатлена его вмешательством в дела ее семьи, но отец даже не дал ей права голоса. И со временем даже Анника смогла неохотно признать, что при Раньери «Шулер корпорейшн» расцвела. С тех пор как он приступил к своим обязанностям, он приносил большую прибыль с каждым последующим годом, сбавлять обороты он не собирался и по‑прежнему придерживался основных ценностей, в которые так сильно верил ее отец.

Анника поддерживала стремления своего отца на протяжении многих лет после смерти ее матери, а также сопровождала его на каждом нью‑йоркском светском мероприятии, где было видно влияние Раньери на манхэттенскую публику. На самом деле она изучила его сполна. Он был красив, и отрицать это было бессмысленно, но в Нью‑Йорке полно красивых мужчин. Много исключительных мужчин. Раньери был другим, потому что у него было преимущество. Что‑то было в чертах его лица и образе. Темные волосы, подстриженные коротко, как будто он хотел, чтобы его взгляд доминировал над публикой, как только заходил в помещение.

Раньери точно знал о своих преимуществах и безжалостно пытался ими воспользоваться. Его носа с горбинкой и чувственных губ было предостаточно, чтобы заставить любую женщину трепетать. Он мог то серьезно нахмуриться, то язвительно взглянуть на оппонента, но улыбался редко. Раньери также не утруждал себя светскими беседами. И все же иногда он мог быть очаровательным. В своей напряженной вежливой манере, сосредоточив внимание на неосторожном человеке перед ним и заставляя нервничать.

Эти пять лет были крайне тяжелыми. Автомобильная авария ее отца той зимой застала всех врасплох, и больше всего Аннику и Раньери. Сначала все думали, что Беннет Шулер быстро придет в норму. Он руководил организациями с больничной койки, и все следовали за ним, даже не предполагая, что через неделю после аварии он впадет в кому. В итоге он был на грани жизни и смерти на протяжении нескольких лет.

Анника была уверена, что опека, на которой настаивал ее отец, закончится с его смертью и что Раньери исчезнет из ее жизни. Благо что на момент аварии отца девушка уже закончила колледж. Она была не так молода, и не было нужды подчиняться Раньери. Он всего лишь мог контролировать все финансы, а также он взял на себя ответственность руководить музеем, хотя она явно была против этого.

На протяжении многих лет Анника пыталась доказать, что Раньери не знал об истинных пожеланиях ее отца касательно музея. Но он лишь отнекивался, что сама девушка не знала их. Она была уверена: как только завещание будет озвучено, сумеет отделаться от этого мужчины.

Раньери оглядел комнату.

– Оставьте нас, пожалуйста, – только и сказал он.

Его голос был глубоким с небольшим акцентом. Вся команда юристов покинула комнату еще до того, как Анника успела обдумать сказанное, и затем они остались наедине. Тогда Раньери посмотрел на нее. Это был взгляд, который она часто замечала. Будто он не мог до конца поверить, что существо, которое видел перед собой, действительно было дочерью Беннета Шулера, известного во всем мире своей деловой хваткой и светской грацией. У Анники же не было ни того ни другого. Девушка прекрасно знала об этом, потому что он сам как‑то заявил подобное, и она могла заметить, что он планировал добить ее сегодня до конца. Просто потрясающе!

– Ты выглядишь ужасно, – мрачно сказал Раньери ей и, конечно же, был прав. – Значит, таким образом ты решила почтить память своего отца?

– Мой отец любил меня. – Часто Анника пыталась казаться такой же свирепой, как и он, но едва ли ей удалось достичь своей цели. Девушка была слишком беззаботной и веселой. – Он никогда не пытался заставить меня следовать нереалистичным стандартам.

– А ты считаешь стандарты нереалистичными? По пути в этот конференц‑зал я встретил множество женщин, и все они, по‑видимому, умеют расчесывать свои волосы.

Анника снова взглянула на свое отражение и смогла лишь грустно рассмеяться.

– Я расчесала волосы. Но у меня не было времени, чтобы поправить прическу после того, как я проделала такой путь. У меня возникли некоторые проблемы с туфлями, из‑за чего я, собственно, и опоздала. Я просто переживала за твое состояние, ведь, если бы серьезно опоздала, у тебя бы точно случилась аневризма. Так что да, я виню именно тебя в этих неудачах.

– И все же ты сильно опоздала.

Анника махнула рукой:

– Пять минут не в счет.

– Вообще‑то десять.

– Мне пришлось долго ждать лифта в этом здании. И в любом случае я не думаю, что проблема в моих волосах.

Их ожидало много проблем, но в тот момент Анника решила сосредоточиться на основных. У Раньери существовала очевидная неприязнь к девушке.

Познакомилась с ним она, когда ей было шестнадцать лет. Конечно же, она обращала внимание, каким очаровательным он был к окружающим, кроме нее. Но какой же неловкой она была. Когда была моложе, она думала, что ей все кажется.