Соболево. Книга первая

– Он заперся в подвале нашего дома. Не взял с собой ничего, кроме теплой одежды и спального мешка. Мне было поручено спускать ему еду с уже добавленным составом, и к моменту, когда он поедет, как те собаки, дать ему второй состав. Так же, с едой или водой. Риск сойти с ума больше не пугал его. Кажется, к тому моменту он уже перешёл эту черту. Спать я там больше не оставался. Ночевал у той же бабки. Ты её не видела, она умерла очень скоро после всего этого. Мария Михайловна её звали. Спасибо ей большое. Всё шло спокойно. На 19‑ый день приёма состава, отец потерял над собой контроль – перестал говорить, откликаться на своё имя, перестал быть собой. Я позвал врача для того, чтобы обезопасить себя, и просто, чтобы не было так страшно. Мы дали ему второй состав. И знаешь что? Он не подействовал. Отцовский мозг как будто сопротивлялся. Виктор начал головой об стену биться, видимо зудело сильно в мозгах, так что нам пришлось связать его и на всякий случай обвязать голову полотенцами. Он стонал день и ночь, ночь и день. От заката до рассвета. От рассвета до полуночи и так по кругу. Не помню сколько дней. И головой мотал. Так же, как собаки. Каждый раз, когда я пересекал порог дома, я окунался в царство страданий. Он стонал, глухо бился об стену, пытался вывернуться из наручников. Ему хотелось к воде. Но одним пасмурным утром я, наконец, застал его спокойным. Он посмотрел на меня ясными глазами, такими же ясными, как в то утро, когда мы пошли в больницу, где нам впервые показали пророка, и когда он ещё не был одержим всем этим. Такой у него был взгляд. И он сказал мне тогда, что кто‑то ему всё объяснил. Мне поплохело. Я спрашиваю, что объяснил? А он мне отвечает, что есть у него только два выхода из сложившейся ситуации. Первый – выпить первый состав и услышать Его, но уже на совершенно ином уровне. Второй – не выпить, говорит, и сегодня ночью Он разорвёт, мол, мой разум и я умру. А потом добавляет: если мы хотим жить, нам нельзя уезжать, Егор. Нельзя. И вырубился. Доктор ему что только не колол – разбудить мы его не смогли. И когда уже он ушел, посоветовав мне просто дождаться, когда отец проснется, я, будучи напуганным ребёнком, дал ему первый состав. Лишь бы он не умирал! Я был уверен, что он найдёт выход, тешил себя этим. Отец очнулся сразу. И после этого я прежним его никогда уже не видел, – тут отец не сдержал слёз и едва не зарыдал в голос, – Я не знал тогда, что вот так всё обернётся!

Ксения бросилась утешать отца.

– Этот состав, его дают на причастии? – тихо спросила Ксения.

– Да. Разбавленный, но это он. Микро дозами быстро никто топиться не бежит. Ну, за исключением некоторых излишне восприимчивых личностей. Что с ними дальше происходит, ты сама знаешь.

Ксения кивнула.

– Примерно раз‑два в месяц Симеон проводит "праздничные" службы, на которых действие первого состава сбивают вторым.

– И тех, кто не способен был прийти самостоятельно, навещают церковники, проводя им причастие на дому, – кивнув, подвела итог Ксения.

– Да.

Капитан локтями упёрлась в колени и обхватила руками голову.

– Ты теперь понимаешь, почему я всегда пытался тебя отговорить от вступления в Орден?

– Это эксперимент? – спросила Ксения, игнорируя вопрос отца, – Он до сих пор пытается что‑то выяснить? Что?

– Нет, это не эксперимент. Он давно уже всё понял. Ему больше не нужны подопытные.

– Тогда для чего всё это?

Продумать дальше

 

– Всё это? Всё это… – Егор засмеялся, – Ахнаир – не выдумка. Да, его, скорее всего, не так зовут, а может быть у него вообще нет имени. Имена – это людское. Оно существует, и вряд ли Оно озабочено нашим благом. Виктор контролирует всю деревню, медленно вскармливая Его, – отец перешёл на шепот, – Очень скоро наступит момент, когда поворачивать назад будет уже поздно. Возможно, он уже наступил. Этот мальчишка здесь не просто так оказался, – Егор указал на Андрея, – То, что ты видела, это не ил. Похоже на ил, но это не то, чем кажется. Я не могу объяснить это словами, это одна из вещей, которые можно понять только тогда, когда хотя бы раз их увидел. Когда ощутил. Понимаешь? – он вкрадчиво, будто сумасшедший, хрипел каждое слово, – Кое‑кто подозревает, а я с ним согласен, что ждать развязки этой долгой партии, длящейся вот уже полсотни лет, осталось совсем недолго. И это совсем чуть‑чуть уже на расстоянии вытянутой руки. Может, пару месяцев. Может, месяц. А может и меньше.

Ксения замотала головой, отказываясь верить в безумные россказни отца.

– Какая развязка? Какой Ахнаир? Папа! Да это же просто идиотизм какой‑то! – раскрасневшись, прокричала Ксения, – Ты с ума сошёл?! Ты сейчас мне утверждаешь, что у нас вся деревня одержима демонами какими‑то, или что?! И хочешь, чтобы я в это поверила?!

– Ты можешь относиться к тому, что я тебе рассказал, – спокойнее ответил Егор, – как тебе хочется. Хочешь – верь, хочешь – не верь. Я своё дело сделал. Умереть тебе я не позволю. И ему – тоже, – он указал на Андрея, – Этот человек оказался здесь не просто так. Большего я сказать тебе не могу, иначе Виктор обо всём узнает.

– Что, думаешь сдам тебя?..

 

Конец ознакомительного фрагмента