Соболево. Книга первая

Но что она могла понять в том возрасте? Это сейчас она могла кое‑как трактовать его утверждение, предполагая, что он имел ввиду то, что люди неизбежно несут раздор туда, где обитают. Но, в конце концов, она пробралась сквозь кустарник, и мысли её прервало неприятное зрелище: Гришка, согнувшись пополам около возникшей из ниоткуда семёрки жигулей, разглядывает собственный завтрак. С кончика его носа свисает тягучая жидкость, а черные, густые кудри обёрнуты паутиной. Бедняга весь покраснел, и разгибаться, судя по всему, не собирался – его ещё подёргивало.

Капитан, примерно понимая, что увидел в машине её человек, оскалилась и прикрыла рукавом лицо, чтобы не чувствовать запах рвоты и другой запах, более сильный – аромат мертвечины, сладковатый и приторный. Гриша, заметив Ксению, ткнул пальцем в выбитое боковое стекло водительской двери. Ксения заглянула внутрь. Первое, что бросилось ей в глаза, это залитые кровью иконы, прилепленные на крышку бардачка. Первым делом она сорвала их и сунула себе в карман.

– Дима! – крикнула она, – Сюда!

С подголовника водительского сиденья свисала человеческая кишка. Основная часть внутренностей разлилась между сиденьями. Ксения достала платок, чтобы закрыть нос и рот. Вонь стояла настолько невыносимая, что даже её начало понемногу мутить. Было и нечто странное: в салоне оказалась та же самая грязь, которую она приметила на дереве. Капитан пыталась дотянуться до неё, но без результатов – перекошенную от удара дверь заклинило. Ксения оглянулась.

– Это что такое? – глухо спросил Дмитрий, продравшись сквозь кусты.

– Хороший вопрос, товарищ Наблюдатель, – Ксения подошла к Дмитрию, и, пока никто не видел, сунула ему в карман сорванные с панели иконки, – Сможешь открыть машину?

– Конечно. Тебе с какой стороны?

– С любой. Посмотри внимательно. Мне кажется, что там внутри та же самая грязь, что и на сосне. Получается, что машина летела сверху‑вниз? Через дерево? – она снова заглянула в салон авто, – какая‑то ветка, судя по всему, сначала сломалась об кузов машины, а потом вошла водителю прямо под рёбра, разорвав брюхо, и в конечном счёте выскочила из салона вместе с водителем, оставив в салоне вырванные наружу внутренности. Хоть ужастик снимай.

– Ужастик? Очередное малобюджетное дерьмо, которое никто смотреть не будет? Нет уж, – прорычал Дима, вцепившись в заднюю дверь, – Лучше тогда уж какой‑нибудь детектив. Историй у нас с тобой на пару сезонов хватит как минимум. А если не хватит, то всегда можно попросить рассказать что‑нибудь у бати. Его вот так вечером спроси, и до утра, считай, не заткнешь.

– Это точно, – согласилась Ксения, – Хотя, отец мог бы собрать аншлаг в Норе.

Она обошла машину раз, обошла её второй, но нигде на колёсах не было этой странной, непонятно откуда взявшейся грязи. Эта загадка заняла весь её ум. Она даже полезла под днище, высвечивая фонарём все уголки, куда могла достать. Всё же машина сильно пострадала при падении, хоть и приземлилась на колёса. Не найдя ничего и там, она встала и раздосадованно посмотрела на Плокина.

– Порвался… – выдавил из себя кудрявый, наконец придя в себя.

– Порвался? А ты, Плокин, красноречив сегодня, как никогда, – она хлопнула его по плечу, – Привыкай. Такое на нашей службе случается часто. Не будешь же ты каждый раз блевать? Засмеют.

– Есть привыкать, – обречённо растянул парень.

Послышался треск. Это Дима выгнул дверь руками так, что внутренняя панель из пластмассы треснула пополам и разлетелась на кусочки. Когда это случилось, Наблюдатель как следует упёрся рукой в то место, где появился изгиб, другой взялся за выступивший из рамы край двери, и начал давить в этот изгиб со всей силы, второй рукой как бы пытаясь сложить дверь пополам. Ему пришлось изрядно попотеть, но в итоге, после визгливого скрежета, дверь всё‑таки выгнулась достаточно сильно для того, чтобы её можно было открыть, выдернув из‑под деформировавшейся крыши.

Первым в машину полез сам Дмитрий. Он открыл бардачок и сгрёб все бумаги, какие лежали внутри.

– Водителя снять, – скомандовал он, перебирая бумаги, – Найти водительское. Здесь кошелька нет, только полис и свидетельство. Копылов Сергей Владиславович, шестьдесят третьего года рождения. Я так понимаю это он висит вон там, – он качнул головой в сторону сосны, – Ростовская область, хутор Ленинаван. Хутор? Там, снаружи, до сих пор существуют хуторы? Я думал, что всё уже как лет сто назад переименовали в деревни, посёлки, да города.

– Не хуторы, а хутора, – поправила своего брата Ксения, – Мы же были в одном хуторе, забыл? Когда вывозили ту семью, где…

– Там, где Николай отличился. Да, я вспомнил. Ладно, вопрос снят.

Дмитрий сложил все документы во внутренний карман и сложил руки на груди. Глаза его встретились с глазами Ксении. Между ними случился очередной акт невербального общения, какие нередко происходят среди тех, кто долгое время живёт в одной семье и способен понимать друг друга без слов. Капитан кивнула.

– Гриша, иди назад. Найди Терешенко и передай ему, чтоб взял с собой брезент для тела. Снимите с веток, но сразу не уносите – дайте воронам доесть. Это наши, с колокольни. Пусть полежит здесь, за кустами, денёк‑другой. Задача ясна? Потом вернуться и убрать. Про документы не забудьте. Их передать товарищу майору.

– С веток снять?.. – взмолился Плокин, осознав, что ему, вместе с Терешенко, придется туда лезть и тело это с дерева снимать.

– Так точно. Тебе пойдёт на пользу. И пусть приведёт людей с лошадьми, вдруг машину вытащить получится. На запчасти сгодится, – она хлопнула рукой по гнутому капоту семёрки, – Выполняй!

Плокин с трудом выпрямился, отдал честь и ушел.

– Ну что скажешь, мой верный следопыт? – спросила Ксения, когда они остались одни.

– Он был не один, – закуривая, тихо произнёс Наблюдатель, – Я нашёл на поляне следы. В основном только примятую траву, но это уже говорит о том, что кто‑то провёл эту ночь в лесу, лежа там без сознания, а под утро его кто‑то утащил. Вряд ли кто‑то сможет идти после такого самостоятельно. Хотя, – он пожал плечами, – Бывает всякое. А ещё я нашёл рюкзак со снаряжением.

– Каким снаряжением?

– Как будто для похода или спуска куда‑то. Канаты, фонари, такое вот снаряжение.

– Понятно… – задумчиво подытожила Ксения, разглядывая грязь внутри машины под светом фонаря, – Хотя нет, ничего не понятно. И грязь эта тоже – откуда она? Почему в салоне есть, на дереве есть, а на колёсах и на днище нет? Ты такое видел раньше?

– Нет, но что‑то припоминаю от отца про речной ил. Спроси у него. Он же тебе тоже, наверное, рассказывал?

– Нет. Я не очень‑то люблю его истории, обычно не слушаю, либо прошу не грузить.

– Грузить? – Дмитрий непонимающе уставился на Ксению, – Он же был первым Наблюдателем во времена формирования Ордена. Его опыт – бесценная кладезь знаний о том, как выжить и не сойти с ума на службе у твоего деда.

– Ну ты‑то хоть не начинай, – резко оборвала его Ксения, махнув рукой.

Дмитрий осёкся, задумчиво затянувшись. Ей показалось, что он что‑то понял в этот момент.

– Ладно. Прикажешь начать поиски?

– Пока повременим. Схожу к отцу. Обычно всех новоприбывших квартируют у него. Если его или её нашёл кто‑то из наших, то туда и отволокли. Докладывать пока тоже не торопись. Вечером вместе доложим. Хорошо?

– Добро, – кивнул Дмитрий, пряча лицо в густом дыме, – Добро.