Сокрытые

Никто опять не ответил. Подруга пожала плечами, а я огляделась по сторонам. Центр передней стены украшала географическая карта, испещренная разноцветными флажками; кое‑где к ней были приклеены маленькие записки. Внизу стоял кожаный диван цвета слоновой кости с кучей мягких подушек; низенький кофейный столик ломился от тяжести сваленных на него бумаг и тетрадей. Левая половина комнаты играла роль библиотеки. Застекленный книжный шкаф, набитый книгами и толстыми архивными папками, закрывал всю торцевую стену от потолка до пола, а перед ним находилась зона для чтения: две пары кресел и торшеров. На правой половине, около окна, почетное место занимал рояль с нотами на пюпитре; напротив висел портрет молодой женщины: кто‑то любовался ею, исполняя вечерами фортепианные концерты. Под портретом стояло еще одно кресло, а в самом углу обнаружилась витрина с образцами древнего искусства глиптики. Неровный свет сумерек позволял рассмотреть пластины с резными изображениями, контуры каменных фигурок, но все они перестали иметь значение, едва я увидела предмет, поразивший меня до глубины души. Я бы не раздумывая согласилась дорого заплатить, лишь бы обладать им.

На длинной широкой цепочке, приколотой к верхней панели витрины, висел крупный кулон из темно‑коричневого камня, оправленного в белый металл. Камень не был огранен и имел настолько неправильную для украшения форму, что казалось, его только вчера откололи от крупного кристалла неумелой рукой и почему‑то бросили, не доделав. Он выглядел ошибкой ювелирного искусства, но в то же время поражал естественностью.

– Какая красота, – прошептала я.

– Это раухтопаз, еще его называют дымчатый кварц, – внезапно раздался за спиной низкий голос.

Я вскрикнула и, обернувшись, увидела невысокого пожилого мужчину; он спокойно стоял около рояля, разглядывая меня.

– Простите, вы так тихо подошли… – По лицу разлилась краска смущения и стыда за мой детский испуг, за любопытство к чужой собственности, за банальную неуклюжую фразу, которой я то ли оправдывалась перед хозяином дома, то ли укоряла его за появление в собственной гостиной. – Мне очень понравился этот камень. Где вы его купили?

– О, чудесное дитя, – засмеялся старик, потирая короткую седую бороду, – такие вещи не продаются, они сами выбирают компаньона соответственно своей натуре. Как мужчина или женщина выбирают себе пару, желая раскрыть через любовь свою сокровенную сущность и обогатить друг друга новым знанием. Никто не может завладеть природой, но если человек согласится стать ее благодарным партнером, примет условия, тогда она ответит взаимностью. А это, – он указал на кулон, висящий за стеклом витрины, – и есть часть природы, такая же, как вы или я. Или как ваша прелестная спутница.

Он повернулся навстречу Джилл. Та медленно шла к нам, смущаясь не меньше моего – взгляд опущен, щеки покрыты румянцем, но на лице сияет улыбка. Сложно было остаться равнодушной к чарам хозяина, который к тому же совсем не злился на то, что мы без спросу вторглись в жилище.

– Давайте присядем, – предложил старик, щелкнув выключателем на стене, и комната озарилась мягким желтоватым светом, – а вы расскажете, чем я могу вам помочь.

Он проводил нас к креслам около книжного шкафа, а для себя принес от рояля табурет. Кресло оказалось низким, но удобным, и вставать с него не хотелось. Все мне нравилось в этой гостиной, я с удовольствием осталась бы в ней на какое‑то время: сидела и листала книги, неспешно беседовала с хозяином дома…

– Мои друзья приходят сюда читать, говорят, тут лучше, чем в библиотеке, – тихо произнес он, словно отвечая на мои мысли. – Вы тоже приходите, не стесняйтесь. На этих полках собрано много информации о тайнах мироздания и устройстве вселенной, но основные знания, конечно, хранятся у нас в умах, и мы делимся ими. Далеко не все, о чем мы говорим, может быть описано словами, а еще больше и не должно.

– Это правда? – уточнила я.

– А как бы вам хотелось? Разве от этого что‑нибудь зависит?

– Сложно сказать… Наверно, многое; возможно, ничего. Каждый оценит влияние по‑своему, и вряд ли у кого‑то полностью совпадут точки зрения.

Старик согласно закивал.

– Тогда вам придется простить мою злую шутку; люблю, знаете ли, пошутить и поразмышлять вместе с молодежью, а потом подумать над услышанным уже в одиночестве. Увлекательное занятие: не дает мозгу засохнуть, но отнимает уйму времени. Надеюсь, не слишком расстрою вас, но тайн здесь мало. Все материалы в шкафу мне нужны для работы. Я преподаю историю в университете.

Старик сидел прямо, приподняв подбородок и сложив на коленях пухлые руки. Ему было не меньше семидесяти, и весь он казался каким‑то светлым и мягким: лицо, лишенное природой угловатых черт, спокойная мимика, плавные размеренные движения. Бледно‑голубые, почти льдистые глаза смотрели гордо, но по‑доброму; редкие волосы ореолом пушились вокруг головы; седые брови практически сливались с тусклой кожей, придавая лицу болезненное и вместе с тем кроткое выражение, а губы надежно спрятались в бороде. Его костюм тоже не отличался яркостью красок: бежевый трикотажный джемпер с узором в виде белых ромбов, коричневые брюки и серые домашние туфли – скромная, надежная палитра.

– Итак, девушки, чем обязан вашему визиту? – он медленно перевел взгляд с меня на Джилл и обратно.

– Говорят, вы предсказываете будущее, – нерешительно начала я, но старик хмыкнул.

– Неужели вы за этим пришли? – удивленно спросил он. – Хотите узнать будущее? Вам ведь это не нужно! По вашему лицу сейчас можно составлять справочник скептицизма во всей его красе: вы не верите в пророчества, мой шкаф вам куда интереснее. Конечно не верите, чудесное дитя, не отпирайтесь, вот и улыбаетесь теперь сконфуженно. Значит, – хозяин дома повернулся к Джилл, – это вас ввели в заблуждение. Но вы, я вижу, сомневаетесь и до сих пор не сформулировали свой вопрос окончательно, иначе вы не предоставили бы первой говорить подруге. Нет‑нет! – он изящно взмахнул рукой, заставив Джилл закрыть рот, который та открыла, видимо, желая поспорить относительно своих намерений. – Пожалуйста, не нужно ничего объяснять, лучше подумайте вот о чем: действительно ли вы готовы пойти до конца? И действительно ли эта задача самая важная в вашей жизни? Вы сможете безропотно принять происходящее и не противиться ему или же потратите отведенное вам время на борьбу, пытаясь изменить ход событий, но зная, что полностью остановить их будет невозможно?

– Мне нужно еще немного подумать, – ответила Джилл после небольшой паузы.

– Так и есть, моя дорогая, всегда нужно думать, прежде чем испытывать судьбу! Как считаете, много ли людей на самом деле хотят того же? И кто они: просто любопытные или совсем отчаявшиеся? Следует помнить одно: никто в этом мире не может предугадать все, что случится. Жизнь – это совокупность событий и решений, которые принимаете и вы, и другие люди. Каждый ваш шаг может кардинально изменить будущее. – Он улыбнулся и подмигнул Джилл. – Не мучьте себя вопросами; придя сюда, вы уже ступили на путь будущего, а потому внимательно рассмотрите ситуацию, проанализируйте ее и примите решение согласно своим внутренним убеждениям. Рано или поздно все факторы проявятся и займут подходящие места.