Сорок Норд. Менестрель. Книга 3
По совести, Оллег вообще не понимал, как девушку допустили до управления звездолетом, пусть даже с такой простецкой парусностью, как у почтовой «Бандероли‑21». Даром что Оллег признавал: Оррлова мастерски управляет лайнером. Но сейчас эфирный ветер звезды спектрального класса G3 надувал единственный прямой парус лайнера, а на огромных космических кораблях, которые, возможно, когда‑нибудь поведет его подопечная, стояло куда более серьезное парусное вооружение. Справится ли девушка с ним?
Выводящего понять было можно. До появления Марргариты Оррловой в островитянской Академии межзвездного флота считалось, что женщина управлять звездолетом не может – по причине отсутствия пространственного мышления.
– Все дело в наборе хромосом, – грубовато шутили бывалые звездоплаватели, провожая разочарованным взглядом очередную абитуриентку.
Охватить мысленным взором пятимерное пространство девушкам – равно как и девяносто семи с половиной процентам мужского населения планеты Остров – было не дано. А ведь надо было не только не путаться в пятимерном пространстве, но и разбираться в устройстве звездолета. Иначе – смерть, медленная или быстрая, посреди Свободного Космоса в случае поломки корабля.
Но Оррлова не только сдала все экзамены, в том числе и тошнотворную пространственную ориентацию, на «отлично». Она в совершенстве владела искусством мореплавания и пилотирования сверхлегких летательных аппаратов. А это было уже странно, ведь о таком бриллианте должно было быть известно. Однако о талантливой абитуриентке никто никогда не слышал. И, пока учебный отдел Академии спешно обзванивал школы планеты Остров в поисках информации и новых талантов среди девушек, электроды, подключенные в голове абитуриентки, фиксировали невозможное: Оррлова не только представляла себе пятимерное пространство, но и с легкостью в нем ориентировалась.
И это было только начало. Пополнив ряды курсантов Академии своей женской персоной, девушка училась только на «отлично». А ведь на экзаменах ее топили все преподаватели учебного заведения – и не могли потопить. Да что там говорить, командир «Бандероли‑21» втайне гордился тем, что ему поручили «вывозить» знаменитую курсантку. Одного только не мог понять мужчина: зачем девушке все это надо.
– И что ты собираешься делать дальше? – осведомился выводящий.
– Я?.. Мне бы хотелось порулить в двойной системе. Там нужно постоянно менять галсы, вот я и хотела себя испытать.
Это было почти правдой. Оллег ее заглотил.
– Конечно же! – улыбнулся он. – Я‑то гадал, чего это ты рвешься к цаплианам? Они же скучные, неинтересные и спесивые.
«Не то что женщины с τ Касатки», – подумала про себя Рита. Но вслух этого, разумеется, не сказала.
А о любвеобильных таитянах в Академии ходили легенды. Первокурсники и второкурсники откровенно завидовали тем, кто проходил практику в этой солнечной системе, и почти искренне жалели Риту, допущенную до практики уже в конце первого курса: ее‑то вывозили всего лишь на Цаплю. А не была бы такой зубрилой и всезнайкой, попала бы вместе со всеми к таитянам.
– А дальше? – Оллегу хотелось знать планы подопечной отнюдь не на ближайшее будущее. – После обучения?
Остановится ли девушка на малом? Будет развозить почту в пределах тридцати световых лет? Здесь‑то, в ближнем Космосе, было безопасно. Ведь даже в случае тотальной поломки корабля, экипажу ничего – если, конечно, не сгорел априори несгораемый маяк в рубке – не угрожало. Сутки‑другие ожидания, и корабль возьмут на буксир. Поэтому многие считали работу в ближнем Космосе рутинной и неромантичной.
А может, Ррита пустится в дальнее плавание.Дальнее плавание – это когда в корму не дует ветер родного светила. Когда приходится менять курс, привязываясь к эфирному ветру то одной звезды, то другой.Когда достаточно небольшого просчета, чтобы утратить основной парус. А вслед за ним и запасной. И лети тогда подобно легендарному «Сферическому Коню[1]», что бороздит пространство Свободного Космоса – будто в назидание неосторожным звездолетчикам. Строго по прямой, никуда не сворачивая. Не пытаясь найти эфирный ветер ни одной звезды. Не… Вообще ничего «не».
Если же у девчонки совсем неладно с головой, она рискнет выйти за сотню. Те, кто осмелились, до сих пор не вернулись на Остров.
– Не знаю, капитан. – Звонкий голос курсантки прервал размышления выводящего. – Еще не думала об этом.
– Понятно… – протянул Оллег.
А про себя подумал, что девушка перебесится и вернется к нормальной жизни. К традиционному женскому занятию – детям. Ведь, несмотря на все технические прогрессы и клонирования, в том числе и поэтапные, еще никто не нашел адекватной замены традиционному способу воспроизведения потомства. Потому Оллег искренне полагал, что Марргарита со временем одумается. Поймет, что развозчиков почты на Острове пруд пруди, осознает собственную неисключительность, погрустит… – не без того. Может быть, ее даже будут лечить от тяжелой депрессии в знаменитой клинике Кощеенко. Зато потом девушка смирится и начнет приносить реальную пользу обществу. Но возможно, будет подниматься в небо на сверхлегком самолете – по вечерам, когда дети накормлены и уложены спать.
К тому же рост у нее неподходящий, примерно метр шестьдесят пять. Да и вес, поди, порядка пятидесяти килограмм. Куда с таким в Свободный Космос? И так сидит в детском кресле.
Так рассуждал Оллег, сын эпохи, в которую средний рост взрослого островитянина равнялся двум метрам с гаком – до тех пор, пока на приборной панели не зажглась зеленая лампочка. Потом еще раз. Одна девятая часть пути осталась позади.
– Практикантка Марргарита. – Командир лайнера действовал строго по уставу. – Тебе пора в каюту.
– Сколько мне положено на отдых? – Рита сделала вид, что ей не хочется покидать кабину пилотов. – Три часа? Или все‑таки можно меньше?
– Меньше – никак нет, – отчеканил Оллег. – Заступишь на пост согласно инструкции, ровно через три часа. Разговор окончен.
– Есть, окончен. – Девушка поднялась и направилась в коридор.
«Иди, Сорок Норд», – сказал выводящий про себя.
* * *
Почтовик выдающимися размерами не отличался. Кабина пилотов, четыре каюты – две для экипажа и две на случай нестандартного груза – хозблок и багажный отсек. Все три двигателя в кормовой части, маршевый, маневровый и аварийный молчали. Зачем расходовать пусть и не драгоценное, но топливо, если скорость, которую обеспечивали двигатели, была бесконечно малой по сравнению с той, что давал один‑единственный парус? Парус, улавливающий мощное и продолжительное возмущение эфира, так называемый эфирный ветер, создаваемый звездой.
[1] «Сферический конь» – специфический юмор физиков. Одна лошадиная сила равна силе, изменяющей за одну секунду скорость на один метр в секунду абсолютно черного сферического коня в вакууме массой один килограмм и объемом один литр, хранящегося в палате мер и весов в Париже.
