Сорок Норд. Менестрель. Книга 3
– Знаю! Просто мне не нравится быть в роли загоняемой крысы.
«Тем более по чужой милости», – подумала Рита про себя.
Но вслух об этом, конечно же, не сказала.
– Что такое крыса? – Андр не почувствовал раздражения в свой адрес.
– Зверушка такая с лысым хвостом. – Рита уже успокоилась. И подумала: надо же, про лешего не спросил… Но заводить разговоры о леших тем более не было времени: – Не мешай мне управлять катером.
Андр в ответ поморщился: опять эта Сорок Норд за свое! Только он начинает надеяться, что с ней можно наладить нормальное общение, как…
– Андрриан, – тут же уловила настрой парня Рита, – у тебя слишком громкие чувства. Ты мне мешаешь. Лучше вот почитай, как твой чип влияет на твою личность!
В ответ парень бросил на напарницу весьма красноречивый взгляд… Но язык все же прикусил.
«Апсель» летел на восток. Рита смотрела на расстилавшуюся внизу серую, испещренную редкими реками равнину и вспоминала свою родную зелено‑голубую Землю. То, как она летала – одна или с Даней, поднимавшимся в небо только затем, чтобы разделить с ней ее радость полета. Сам по себе темный волхв, сильнейший маг жизни и смерти, – если к нему вообще был применим термин «маг» – чем дальше удалялся от поверхности планеты, тем больше терял интерес к происходящему. Находящаяся же рядом Рита с лихвой обеспечивала его эмоциями, необходимыми для того, чтобы чувствовать себя живым и быть дееспособным.
А Рите очень‑очень нравилось летать! Даже с ворчливым волхвом Борилием, учившим ее ловить потоки и управлять воздушной стихией. И уж тем более с Эей, наставницей пилотирования. Именно благодаря ее науке им с Андром удалось уйти от погони перед тем, как отправиться искать «Бандероль‑21»…
Кстати, о «Бандероли‑21». Рита снова вспомнила про голос, что слышался ей, когда она проходила сквозь обшивку почтовика. В этом катере время тоже замедлялось: Рита, убедившись, что напарник занят изучением записей Аррсения Павилича, пару раз шагнула через переборку. Но в отличие от «Бандероли‑21», в катере никаких голосов не было.
– Странно это все. – Рита не заметила, что начала размышлять вслух.
– Что «странно»? – Андр немедленно оторвался от записей дяди.
Ему уже наскучило читать о чипах и о том, как они влияют на островитян. Казалось, еще совсем недавно у него при прочтении появлялось острейшее желание очиститься от заразы. Сейчас же записи ничего, кроме раздражения, не вызывали: что она себе вообразила, эта Сорок Норд? Что может попрекать его… А чем? Тем, что вызывает у него желание? Да она просто…
– Охолони! – Не оборачиваясь, Рита применила заклинание‑столбняк.
И только потом мысленно возблагодарила волхва Борилия, в свое время потратившего несколько часов на то, чтобы заклинание выходило у нее автоматически. Правда, прежде чем Рита его освоила, ей пришлось получить немало тумаков и шишек… Но против них не возражал даже сердобольный старый друид.
«Мало ли какая ситуация в жизни будет, – качал головой добрый дед. – Уроки Кириллыча, конечно, жестковатые… Но поверь мне, его наука тебе ой как в жизни пригодится!»
– Вот и пригодилась, – шмыгнув носом от нахлынувших чувств, Рита улыбнулась мысленному образу старого друида Максима.
Сейчас, когда девушка чувствовала себя загнанным зверем, она все острее и острее ощущала, как соскучилась по Заповеднику и тем, кто в нем жил. По Даньке – он понимал ее и принимал лучше нее самой. По старому друиду – с ним всегда было легко и интересно. И, конечно, по волхву Борилию, вреднейшему из вреднейших наставников.
Впрочем, о Заповеднике и его обитателях вспоминать именно сейчас стало не к месту и не ко времени. Катер завис над землей. Пора было возвращаться в реальность.
* * *
Внизу находились Низкие горы.
То есть, раньше находились Низкие горы. Судя по записям Аррсения Павилича, это были такие небольшие холмы, поросшие чахлой, но все‑таки живой травой. Но дисплей катера показывал уже набивший оскомину асфальт!
– Ну‑ка, где там это описание?.. – Девушка вырвала конверт с тетрадями из рук остолбеневшего напарника. – Ага, вот оно!
«Все сожрал ненасытный асфальт. Только несколько мест на Острове оказались ему неподвластны: бетон космодрома Академии межзвездного флота и три участка суши, под которыми располагаются подземные испытательные лаборатории. Ну и моря‑озера‑реки, слава Создателю. Впрочем, иначе жизни на Острове пришел бы полный и окончательный Сферический Конь. Но кто знает, может, оно и к…»
Дальше было вырезано: видать, островитянин стеснялся своих размышлений о судьбе родины.
Ага, вот и искомое:
«Лаборатория в Низких горах. Ррудик говорил мне, что, пока лаборатория жива, трава будет расти на склонах. Потому что над заброшенными гротами уже давным‑давно воцарился асфальт. На мой вопрос „Почему?“ Ррудик развел руками: сам не видишь, мол? А я видел, да. И помню, какой меня охватил ужас. Наверное, все же от осознания, во что стараниями Нового Правительства превратился Остров. Да и сейчас, по прошествии трех лет с момента чипирования, мне становится не по себе…»
«Может, этот Ррудик остался в живых? – вздохнула Рита. – Курс на Архипелаг!»
Там находилась вторая лаборатория.
* * *
Над Архипелагом, не смотря на раннее утро, вовсю сияло солнце. Архипелаг располагался за полярным кругом, и в летние дни светило тут не заходило никогда. Кстати, и проклятущей взвеси здесь, над океаном, практически не было.
– Да тут еще остались хвойные! – Рита с удивлением рассматривала корявые деревца, похожие на любимые ею сосны и не похожие одновременно: колючки у местных достигали полуметра в длину. Цветом же ствола – рыжим, сочным – деревца напоминали земные.
– Вот Конь! – Рита едва успела кинуть катер вбок.
Там, где он только что висел, прошла ракета. На «Апсель» летели три истребителя.
