Стрела времени. Прошлое, которого не было

– Ага, эти скажут, как же! Ничего не говорят. Они, мне кажется, вообще не земляне.

– Не земляне? В смысле – не гуманоиды? Или кто?

– Да откуда же я знаю! Помнишь, Тихон рассказывал, что были контакты с «иными». О них как бы официально ничего не говорилось, да и много ли чего у нас официально говорится? Так вот, мне кажется, что эти из них, или уж помесь какая, не знаю.

– Ну, ты загнул – «иные». Да это всё бабушкины сказки! Ты мне ещё чего расскажешь!

– Ну это твоё дело! Я тебя предупредил, а там как хошь, – обиделся Тенгел.

– Да ладно, не горячись, с чего ты взял‑то это?

– А ты сам с ними пообщайся.

– Ладно, давай зови сюда своих «иных».

 

Ведущий биолог Лолиум, почти постоянно находящийся возле выставленных из крионной камеры контейнеров, с явным неудовольствием выслушал приказ капитана корабля. Этот невысокий и немолодой «вроде бы человек» был сухощав, кожа его имела сероватый оттенок, а глубоко посаженные глаза странного фиолетового цвета были совсем без зрачков.

– Вы хотели меня видеть, капитан Александр? – его голос звучал сухо и неестественно, словно дробь рассыпалась по железному листу.

– С какой целью вы перевозили крионные капсулы на корабле? Надеюсь, вы понимаете, что скрывать это теперь нет никакого смысла. Все мы находимся в одинаковом положении, наш космолёт повреждён, и никто не может покинуть на нём планету. Но сведения, которыми вы располагаете, могут помочь найти выход из данной ситуации.

– Сожалею, капитан, я всего‑навсего учёный и не могу сообщить вам конечную цель нашего пути. Мне было поручено доставить эмбрионы в целости и сохранности до места назначения, а где оно находится, мне знать ни к чему.

– Как долго вы должны были лететь?

– Около 30 лет.

– Но это был фотонный корабль?

– Может быть, я не разбираюсь в конструктивных особенностях космических кораблей.

– Что вы теперь собираетесь делать?

– По мере сил выполнять своё задание. Что же ещё я могу делать?

– Но корабль уничтожен!

– Значит, прилетит другой корабль.

– Почему вы в этом так уверены? Никто не знает, где мы находимся.

– Отчего же? – Лолиум удивлённо повёл плечами.

– То есть вы подали сигнал бедствия?! Но вы не могли этого сделать!

– О, капитан, я не разбираюсь в таких вопросах, но я уверен, что я должен выполнять свою работу до конца.

– И вы будете 30 лет следить за вашими подопечными?

– Нет. К сожалению, оптимальный режим заморозки был нарушен, и я вынужден запустить программу по активации.

– А что вы будете делать потом?

– То же, что и всегда, – дёрнул плечами биолог, – растить их.

– Но они вырастут через несколько десятков лет.

– Отнюдь нет, для этого потребуется всего только полтора‑два года.

– Но капитан сказал, что это люди.

– Люди… да, это люди, – кожа на его и без того сильно обтянутом лице натянулась ещё сильнее.

– Хорошо. Но мы пригласили вас не для этой цели. Как вы понимаете, мы на неизученной планете, и хотя мы внутри защитной системы силового купола корабля, – капитану так и хотелось добавить слово «пока», но он сдержался, – желательно иметь сведения о возможных обитателях этой планеты.

Биолог молчал, его глаза смотрели на капитана внимательно, совершенно не мигая. «Да уж, прав Тенгел, действительно помесь какая‑то», – подумал про себя капитан.

– Нас интересует населённость этой планеты. Вам будут предоставлены все необходимые материалы. Когда вы сможете подготовить сведения?

– Я выделю одного из своих специалистов, Алан поможет вам разобраться в этом вопросе, – неохотно согласился Лолиум.

– Ещё вопрос с местной флорой. Продуктовые запасы на корабле не бесконечны. Мне нужно знать, что можно использовать для их пополнения из имеющегося на этой планете.

– Хорошо, я поручу кому‑нибудь заняться этим вопросом, – дёрнулся биолог.

– Пока вы можете идти и продолжать работать, – отпустил его капитан.

 

– Ну и что ты по этому поводу думаешь? – спросил Александр своего помощника, когда они вновь остались одни.

Тенгел за всю беседу не проронил ни слова, да и сейчас он, вопреки обыкновению, не торопился с высказываниями.

– Что я думаю, говоришь? Чинить корабль и сваливать отсюда к чёртовой матери как можно быстрее! Жить в пустыне можно только у источника, но жить можно не только у источника в пустыне. Нефиг нам тут делать.

– Тьфу ты, чёрт, опять ты за своё! Как, ну как ты собираешься ремонтировать корабль?! – вспылил капитан.

– Короче, ты смирился и решил остаться здесь навсегда! – внимательно глядя ему в глаза, вскричал Тенгел.

– Да нет, я не смирился, я просто думаю, что быстро это всё не получится, а пока мы вынуждены оставаться здесь.

– А как получится – потом, когда они вырастут, построят нам космолёт? И полетим мы на нём к далёким звёздам.

– Да, примерно так, – усмехнулся капитан. – Знаешь, что меня больше всего интересует: корабль с фотонным двигателем может преодолеть за 30 лет расстояние чуть больше девяти парсеков. Куда же они летели?

– К чёрту на кулички, – невесело отозвался Тенгел.

– Не хотел бы я там побывать, – задумчиво проговорил Александр.

– Меня в этом вопросе другое настораживает: если им так далеко нужно было добираться, то почему не воспользоваться другим типом корабля? Тахионным, например? Один скачок – и всё! Или у императора они в дефиците?

– Да уж. Интересная постановка вопроса.

– Но смотри сам, если мы не отремонтируем корабль и не улетим, то запасов нам хватит максимум на полгода, – сменил тему помощник. – Чем ты будешь питаться потом? Ты думаешь, они найдут съедобные растения? А вода? А защита космолёта? Да и силовой купол, наверное, по мановению руки работать будет? У нас ведь практически нет запаса энергии. А двигатели мы запускать не можем. И даже если корабль продержится ещё год‑два, что будет дальше?

– Мы можем связаться с кем‑нибудь из своих.

– Да, конечно, мы ведь находимся на перекрёстке путей. А наш сигнал ни за что не услышат императорские космолёты! Да пойми ты наконец, только что поступил сигнал от императорского корабля…