Стриптизёрша под прикрытием

– У меня сегодня был такой тяжёлый день. – продолжил он, скользя рукой вверх. Он слегка сжал грудь и стал поглаживать соски, которые тут же затвердели от его томных, манящих прикосновений. – Может, отсосёшь мне?

Я просто не поверила своим ушам! Он реально думает, что такой подкат сработает?! Мне захотелось развернуться и залепить ему звонкую пощёчину. Но он слишком крепко удерживал меня в объятиях.

Тогда я со всей силы лягнула его каблуком прямо в коленку. А потом ещё и добавила локтём в солнечное сплетение. Я ходила на курсы самообороны и многому там научилась! В Нью Йорке каждой девушке следует знать, как постоять за себя.

Он задохнулся от боли и на секунду ослабил хватку. Этой секунды мне хватило. Я рванула вперёд. Потом быстро повернулась и изо всех сил толкнула его в грудь. Он оступился, попятился и буквально через два шага оказался у самого края бассейна. Ещё одно неосторожное движение, и нахал ушёл с головой под воду!

Мои глаза округлились. Я прикрыла рот ладонью. Да, этому парню не помешает немного охладить пыл! Через несколько секунд он вынырнул, и меня пробрало от ярости в его красивых глазах.

– Будешь смотреть на мою задницу, только тогда, когда я буду выступать на сцене, понял, урод?

Не дожидаясь ответа, я резко развернулась на каблуках и поспешила прочь. Вполне довольная тем, как круто мне удалось осадить этого зазнавшегося красавчика.

 

Глава 6. Блейк

 

Шесть часов назад

 

Грёбанный денёк. Мало того, что отец пригласил меня к себе «пообщаться», так ещё и в «Фениксе» творится какой‑то дичайший бардак. С тех пор как пару недель назад в переулке возле клуба нашли мёртвой какую‑то потасканную наркоманку, все мои дела идут из рук вон плохо. Кучу бабла пришлось отвалить, чтобы замять это дельце. Наверное, любой нормальный человек должен был бы чувствовать вину за это… Но, честно, какое мне дело до долбанных наркоманов? Они и так мрут как мухи, я же в этом не виноват, правда? Просто в этот раз какой‑то бабёшке приспичило передознуться и сдохнуть около самого крутого клуба Манхэттена, и это могло бы бросить тень на моё детище. Пришлось замять историю.

Если бы моя семейка прознала о том, что дела в клубе «Феникс» идут как‑то не так, то мне, наверное, пришлось бы распрощаться с ним навсегда. Ведь, не дай Бог, хоть намёк на что‑то неподобающее коснётся Бертрана Уильямса… тогда всем не поздоровится!

Бертран Уильямс, больше известный, как сенатор Уильямс от республиканской партии в конгрессе, по совместительству мой долбанный папаша. Конечно, роль отца заботит его куда меньше, чем драгоценная строительная бизнес‑империя, и уж точно гораздо меньше его увлечения последних лет – политики. Это «маленькое» хобби просто высасывает из нашей, и без того убогой семьи, последние соки.

Я сижу в мраморной приёмной своего отца. Он любит заставлять людей ждать. Нервничать. Особенно перед «серьёзными разговорами». И чем дольше ты ждёшь, тем «серьёзнее» обычно предстоит разговор. Так отец демонстрирует власть на простыми смертными. Я жду уже минут двадцать. Да, общение наше будет не из лёгких.

Помню, как когда‑то в детстве, мне было лет пять, или шесть, я пришёл к отцу на работу вместе с мамой. Пока они ссорились в кабинете, я играл возле его стола и столкнул на мраморный пол какую‑то жутко ценную статуэтку. Тогда отец молча взял меня за шкирку и выкинул в коридор.

– Жди тут пока я освобожусь. – сказал он своим фирменным зловещим шёпотом. Удивительно, но он почти никогда не повышал голос. Чем сильнее он злился, тем тише говорил. Когда я плакал, будучи ребёнком, он всегда внушал мне: «ты – Уильямс. Мы не плачем». Тогда я ненавидел быть Уильямсом. В общем, с тех пор ничего особенно не поменялось.

Тот раз в детстве я ждал его минут десять, и они показались мне вечностью. Однако, я давно не ребёнок и его приёмы устрашения на меня уже не действуют. Сукин сын всё пытается доказать мне, что он тут главный. Если ему это так важно, мне похер. Подыграю, как всегда. Лишь бы не мешал мне заниматься моими делами.

Сижу, развалившись в кресле и мысленно прикидываю, через сколько отец, наконец, соизволит позвать меня. Быть может, я успею уломать на секс эту новенькую секретаршу, что подобно Церберу охраняет вход в папашин кабинет. Она выглядит недотрогой и даже не смотрит на меня. Интересно, отец уже успел трахнуть её, или ещё нет? Уверен, смогу уломать её, как минимум, на минет в туалете минут за двадцать.

 

Глава 7. Блейк

 

Жаль, что сейчас нет рядом Вейна и Питера. Моих верных соратников. Они бы поддержали пари. Ладно, хрен с ним. Я достаю телефон и украдкой фоткаю малышку. Потом отсылаю фотку парням. Делаю приписку: «новенькая, 20‑30 минут». Вейн отвечает сразу:

«Выглядит строго. Спорю, не меньше часа.» Питер пока молчит. Работает, наверное. Трудяга.

Пишу ответ в наш общий чат: «Принимаю. Сотка?»

Вейн: «Отсос? Брось, это слишком просто. Давай уже по‑настоящему? 500, что ты не уломаешь её, дружище! Даю тебе два часа!»

Я ухмыляюсь: «Ты так любишь транжирить бабки! Приходи сегодня в Феникс, сам всё увидишь!»

Я плотоядно пялюсь на малышку за столом. Чуть рыжеватые волосы собраны в аккуратный пучок на макушке. Юбка до колен. Уверен, под ней скрывается сногсшибательная задница! Отец умеет подбирать персонал.

– Мисс, – говорю я самым вежливым тоном.

Она никак не реагирует на моё обращение. Наверное, грёбанный папаша отдельно проинструктировал её на мой счёт. Бедняжка нервно ёрзает и боится даже взглянуть в мою сторону. Трахать секретарш отца – моё личное хобби. Ему потом приходится увольнять этих сучек и искать новых. Сплошной геморрой. А чем больше у него геморроя, тем мне приятнее.

– Эй, Мисс… – я встаю с места и не спеша подхожу к девушке. Она вся сжимается в комок. На секунду во мне просыпается что‑то наподобие жалости к ней. Она совсем не похожа на стервозных длинноногих сучек, которых обычно предпочитает отец. В этой есть что‑то настоящее, что ли? Не могу сказать, что она мне нравится – слишком рыжая и вся в веснушках. Но я же и не жениться на ней собираюсь, верно?

– У меня в горле пересохло, – жалобно говорю я и сажусь на край стола. – Если вы со мной не разговариваете, то, хотя бы, сделайте мне кофе?

Девушка, теперь отчётливо напоминающая мне оленёнка, поднимает на меня свои испуганные карие глаза, снимает очки и быстро смотрит на дверь кабинете отца. Будто ждёт от него какого‑то невидимого разрешения. Или поддержки? Это бесит.

– Старик совсем вас запугал! – я расплываюсь в участливой улыбке. – Вы давно тут работаете?

Я передвигаюсь чуть ближе к ней. Девушка молчит, будто в рот воды набрала. Скука смертная!