Стриптизёрша под прикрытием

Глава 10. Блейк

 

– Садись, – мы зашли в кабинет отца, и он жестом указал мне на кресло перед массивным столом.

Я не торопился повиноваться и, зная, как это его взбесит, стал прохаживаться вдоль «стены славы» – сборища фотографий в рамках, на которых папаша корешился с сильными мира сего или блистал своими достижениями. Вот он пожимает руку какому‑то шейху, а тут стоит в обнимку с одним из бывших президентов, на следующей – демонстрирует шестифутовую рыбину, которую он собственноручно выловил где‑то на Аляске…

– Я хочу с тобой поговорить, – начал он откуда‑то из‑за моей спины.

– Ага, – согласился я, – Я уже понял.

– Блейк, повернись ко мне лицом, когда говоришь, – еле слышно сказал отец.

Да старик просто в бешенстве! Не хочу выводить его из себя раньше времени, поэтому разворачиваюсь лицом к нему и плюхаюсь на кожаный диван возле стены. Провожу рукой по гладкой спинке. Вспоминаю, как когда‑то давно, лет десять назад трахнул прямо на этом диване папашину секретаршу. Она была первой в списке многих шалавистых баб, которых он пригревал у себя на груди. Но именно с той пошло моё извечное хобби – соблазнение его женщин.

В один прекрасный день, десять лет назад я пришёл в больницу к маме и снова увидел её в слезах. Она в очередной раз узнала из какой‑то жёлтой газетёнки об измене отца. Папарацци засняли его на одном из частных пляжей на Бали вместе с его тогдашней секретаршей. Старый козёл не смог даже тогда сдержаться, даже зная о болезни мамы… Я был настолько зол на него, что вернувшись, разгромил его драгоценную ретро тачку его же любимой клюшкой для гольфа номер 17.

Мама так переживала, что это нервное напряжение отразилось на течении её болезни. Она умерла через месяц после того инцидента.

Я посмотрел в глаза отцу и улыбнулся:

– Я тебя слушаю, отец.

Единственное, чему нас с сестрой не нужно было обучать, так это лицемерию. Мы эту способность, видимо, унаследовали. У меня получалось хорошо. У неё – ещё лучше.

– Блейк, настало время тебе заняться компанией, – проговорил он, глядя перед собой.

«Заняться компанией» – эта расплывчатая фраза означала, к сожалению, вполне конкретные действия с моей стороны. Я нервно сглотнул.

– Тебе уже двадцать семь лет. Довольно ребячества, пора становиться мужчиной. Взять на себя ответственность хоть за что‑то в жизни.

Хоть за что‑то? Хоть за что‑то, мать твою?! Я, блядь, один в пятнадцать лет воспитывал сестру‑подростка и ухаживал за больной матерью. А в восемнадцать её похоронил! Пока он трахал секретарш и выстраивал свою империю на мамины деньги! Он дома месяцами не появлялся! И это мне надо взять на себя ответственность?!

Мои ладони непроизвольно сжались в кулаки. При редких беседах с отцом у меня всегда возникало устойчивое желание что‑то ударить.

– У меня есть свой бизнес, – я старался говорить спокойно и дышать глубоко. Этот мудак всегда с лёгкостью выводил меня из себя.

– Не смеши меня! – скривился отец. – Этот притон для шлюх и наркоманов ты называешь бизнесом?

Его голос был спокоен. Он сдержано и слегка высокомерно смотрел на меня через стол. Мне безумно хотелось врезать по его костлявой морде. Не ему мне указывать! Я у этого ублюдка ни копейки не взял на открытие клуба, и за каких‑то четыре года смог превратить его в самое популярное заведение Нью Йорка!

– Отец, – мой голос слегка дрогнул, но я ещё держался. Мне больше всего сейчас хотелось послать его, но я знал, что нет врага страшнее, чем Бертран Уильямс, когда он считает, что не получил то, чего хотел.

Я мысленно гадал, не связано ли его внезапно желание привлечь меня к семейному бизнесу с недавними происшествиями в клубе? Не хотелось заводить об этом разговор первым, так как я всё ещё надеялся на то, что эти маленькие пятнышки  в виде двух странных смертей на моей блестящей репутации всё ещё надёжно укрыты от его зорко следящего за мной взора.

 

Глава 11. Блейк

 

– Я тебя слушаю, Блейк, – спокойно проговорил он и уставился на меня со своим фирменным непробиваемым «покер фейсом». В детстве я до ужаса пугался, когда он так ко мне обращался. Смотрел будто удав на кролика.

– Почему ты, – Я старался подбирать нейтральные слова. – Решил именно сейчас привлечь меня к работе в компании?

Именно сейчас, сука, когда моё собственное детище расправило крылья?! Ему,  всегда пиздец как нравилось обламывать мне кайф. Стоило мне освоиться в какой‑то новой претенциозной частной школе, или обзавестись другом, так папаше всегда не терпелось лишить меня этого. Он любил повторять мне: «Так закаляется характер, Блейк. Мужчины должны любить трудности». Одиннадцать лет – как раз тот возраст, когда, я по его мнению, должен был усвоить эту спорную мудрость.

– Через несколько месяцев я перебираюсь в Вашингтон, – сказал он. – Место сенатора требует от меня сложить некоторые другие полномочия.

– Но разве Карен не справляется со всеми делами? – Чёрт, да моя сестрица даст мне фору в любом вопросе касательно деятельности нашей строительной империи.

– Да, она справляется, – сухо согласился отец. – Но она молода, к тому же женщина. – он сделал многозначительную паузу. – Мои конкуренты могут расценить это как слабость со стороны нашей семьи. Если во главе компании встанет какая‑то неопытная девчонка, они накинутся на нас как акулы. Нет, – он слегка откинулся в кресле, – кандидатуру твоей сестры я даже не рассматриваю.

Твою мать. Ведь жили же мы сносно последние лет шесть. Каждый занимался своим делом и не лез к другому. Для нашей семейки это просто достижение! Но вот отцу вздумалось, что миллиардной империи ему недостаточно. Захотелось власти. Боже! Да старику жить‑то осталось лет двадцать. Почему бы просто не отдохнуть в эти последние годы?

– Отец, – начал я, – Скажу тебе прямо. Меня абсолютно не привлекает строительство. Я не хочу заниматься твоим бизнесом. Пойми, я, как мужчина, хочу построить что‑то своё. Заниматься тем, что мне нравится в жизни.

– Я и не надеялся на быстрое согласие с твоей стороны, – Я видел, как приподнялась его верхняя губа – жест разочарования, который я хорошо запомнил с детства. – Ты всю жизнь делал только то, что хотелось тебе, Блейк. Неудивительно, что и сейчас ты не стремишься заняться чем‑то серьёзным.

Я непроизвольно сжал руки в кулаки под столом. Чёртов ублюдок! Для него всегда существует лишь два варианта: его мнение и мнение неправильное!

– Мой клуб приносит прекрасный доход, – сказал я, стиснув зубы.