Супермама для вишенки

В этот момент Татьяна Борисовна, сидит напротив нас на двух стульях и смотрит то на меня, то на Викторию, а потом делая вывод отвечает:

– Вот истинная причина твоего увольнения! И что из‑за мужика работу терять.

Она продолжала, что‑то говорить, но я уже её не слышала…

*****

Все! Окончательно и бесповоротно – забыть. И как утверждает Света: размазать по стенке. Хотя это невероятно сложно.

Перемены, так перемены. Укатил в свою Москву, туда ему и дорога. Все в наших руках, поэтому руки нельзя отпускать. Никогда, ни при каких обстоятельствах. Это когда все сгорело, осталось куча пепла, но внутри еще что‑то тлеет, дымится. И если подует ветер – разгорится самый настоящий пожар. В какие‑то моменты, хочется выкрикнуть: «Стасик подуй!». Но нет, все хватит. Поезд ушел. Тесный вагон‑плацкарт, в котором мужские ноги сорок пятого размера, вечно свисают с верхних полок. И храп в этом поезде такой…, напоминающий потусторонний голос из глубокого подземелья.

Завязываю волосы повыше на макушке в непонятную гульку, надеваю свободную майку и начинаю новую жизнь. Для начала сделаю перестановку, выкину к чертям собачим Стасикину кружку, удалю совместные фотки. Только место на телефоне занимают.

Передвигаю тумбочку, которая лучше смотрится в дальнем углу комнаты. Я всегда хотела, чтобы она стояла именно там. Но Стасик… Опять этот Стасик! Он постоянно твердил, чтобы тумба стояла только там, где он хочет.

Как бы мне не хотелось, но в процессе перестановки мне приходится раз десять мысленно произнести его имя. Может сделать, так как делает Света, общаясь со своим начальником? Заменить его имя каким‑нибудь каверзным словом? Мои подружки точно бы быстро справились бы с этой задачей. Я не могу просто так оскорблять человека. Хотя почему просто так? Лепешка слоновья, сникерс штопаный, придурок шестого разряда! Вот выговорилась и как‑то полегчало.

Новая жизнь, так новая жизнь! Запишусь в бассейн, как и давно об этом мечтала. А еще хочу абонемент в спорт‑клуб. Стас всегда говорил, что это лишние растраты. Все! Нет теперь его. И никогда не будет! Вычеркнула. Растаптала. Забыла.

Продолжаю делать перестановку. Морозное солнце поднимается выше над горизонтом и его лучи жадно пробираются в мою комнату. Настроение улучшается. Заканчиваю и смотрю на результат своей работы. Аккуратно застеленная кровать, радужные занавески, которые мы выбирали вместе, когда‑то. Возможно они не такие уж и радужные. Наверное, стоит их поменять. Полупустая книжная полка с моими любимыми книгами, методичками. Настенный светильник, который почему‑то загорается только после второго включения. Так он его и не починил.

Навожу порядок и вечер провожу гордом одиночестве. Ем мороженное, смотрю «Титаник» и традиционно пою в самом сердце припева: «My Heart Will Go On».  Вместо микрофона у меня пульт от телевизора. И я, надрывая связки, пытаюсь вытянуть хоть одну ноту, исполняя прекрасную лирическую песню.

Переписываюсь с девчонками. У нас общий чат, в котором откровенничаем только мы: Натка, Света и я. Натка пишет:

«Когда у меня стресс, я ем конфеты».

Болтливая, как сорока Света отвечает Нате, что она их постоянно ест, независимо от настроения, погодных условий. Но Наташа умело выкручивается из ситуации, отвечая репликой: «Что ты хочешь, меня жизнь помотала».

Света пишет километровые сообщения, расписывая, кто такой гражданский муж. По ее словам – это не муж, а сожитель. Абьюзер. «У вас нет общего имущества, детей, вы просто живете вместе. И ты пытаешься назвать мужем того, кто жениться на тебе и не собирался».

Демонстративно выхожу из чата. Надоели, своими лекциями про жизнь. Хотя я все равно их люблю. Не проходит пяти минут, как я возвращаюсь и отправляю грустные смайлики.

Почему‑то хочется расплакаться, когда смотрю на Дикаприо и понимаю, что мороженое тоже закончилось. Никогда бы не подумала, что так легко, одним движением руки можно потерять и работу, и парня. А вот восстановить все это, по кирпичику…

Постепенно и медленно удаляю фотки, где мы со Стасом. Вот в жарком, солнечном Адлере на море, а вот мы просто вместе. Его вечно довольное лицо, в которое… Цитирую Свету: «Плюнуть не жалко». Просто удаляю, не задумываясь, и ложусь спать. На сегодня эмоций хватит. Ну и фиг с ним. Чище будет воздух в Ростове.

А утром составляю резюме, беру свои документы, рекомендации и еду в одну из школ, находящуюся в соседнем районе. Но встречают меня не так приветливо, как бы хотелось.

Высокая, статная женщина с аккуратно заплетенными волосами, разъясняет мне, что сейчас свободных вакансий у нее нет, тем более на место учителя математике.

– Понимаете, если бы вы пришли в начале года. А так…, – демонстративно разводит руками.

А я сижу в ее уютно‑обставленном кабинете, что‑то говорю за рекомендации, но она меня совершенно не слышит.

В итог получаю отказ. Натянуто улыбаюсь, почему‑то не верю ее словам. Учителя всегда в тренде. Делаю вывод: «не захотела» и несусь со своими бумажками в другое учебное учреждение.

 

Глава 8

 

По всей видимости, ко мне прискакала зебра. Полоса черная, полоса белая. Сегодня с самого утра я объездила районные школы, гимназии и все безрезультатно. «Мы вам перезвоним, пока не надо, вакансий нет». Я записывалась на собеседование, ездила на другой конец города, но ближе к вечеру поняла – все хватит. Бобик выдохся.

Сегодня явно не мой день. Возвращаюсь домой несолоно нахлебавши. На самом деле, изменить жизнь, внести глобальные изменения – не так уж просто. Это на словах: все легко, а на деле все гораздо сложнее. Не смотря на то, что моя мама, что‑то говорила за репетиторство, звонить ей и рассказывать, что у меня возникли сложности с работой – не вариант. Хотя бы по одной простой причине: мне тридцать два и я самостоятельная женщина.

Вообще, если уходить с работы – то нужно уходить куда‑то. Принимать вот такие спонтанные решения – это вообще не про меня. Но если бы не трагедия в моей личной жизни, то ничего бы этого не случилось. То я оплакивала Стаса, теперь оплакиваю свою работу.

Захожу в квартиру, снимаю надоедливые сапоги, прохожу на кухню и смотрю, как цветы уныло стоят на подоконнике. Нужно полить. Иначе мое денежное дерево, под названием "Крассула овата" можно будет назвать безденежным.

Когда Натка приходит ко мне в гости она постоянно причитает: герань – дезинфицирует, мирт – успокаивает, фиалка – радует. А денежное – ни фига не работает! Сколько смысла в ее словах.

Двухкомнатная квартира в одном из спальных районов Ростова досталась мне в наследство от бабушки – маминой мамы. Квартира хорошая, но единственный минус – это слышимость. Когда я только сюда переехала, первое, о чем я себя спросила: интересно, хорошо ли меня слышат соседи? И в какой‑то момент показалось, что там за стеной, мне ответил загадочный сосед: очень!