Табу на любовь, или Сломай меня

Я недолго рассматриваю заливающуюся румянцем девчонку и отчетливо слышу, как рвутся канаты самоконтроля. Трещит по швам выдержка, а терпкое всепоглощающее желание затапливает каждую клетку. И я ему не противлюсь. Твердо шагаю вперед, притискиваю Дарину к стене и со знанием дела отщелкиваю крючки бюстгальтера, попутно впиваясь зубами в трепыхающуюся жилку.

Впитываю сиплый вдох, слетающий с алых губ, и застываю на пару секунд, когда в барабанные перепонки врезается приглушенное.

– Не ставь засосы… пожалуйста…

Не знаю, почему, но эта просьба вызывает бурный протест, царапает по натягивающимся нервам ржавым гвоздем и провоцирует заклеймить Рину всю целиком. Пометить, присвоить, прогнуть. Но я вовремя себя торможу и наотмашь бью по стене ладонью, с шумом выпуская воздух из ноздрей.

Поразительно, как одна случайная встреча переворачивает все вверх дном и превращает человека в кого‑то другого. На ринге, на тренировке, да где угодно я предельно сосредоточен и собран, рядом с Дариной же я неуравновешенный вспыльчивый психопат.

– Руслан…

– Молчи.

Утыкаюсь лбом в ее лоб и методично вентилирую легкие. По‑хорошему, мне нужно отлепиться от дрожащей со мной в унисон Рины, напялить на нее разбросанную по углам одежду и выдворить за дверь, чтобы не влипнуть еще сильнее. Но необратимые процессы уже запущены, снаряд детонировал, чужой ядовитый запах отравил кровь.

Уступив ревущему внутри зверю, я принимаю неизбежное, подхватываю ничего не понимающую Дарину на руки и несу ее в спальню. Бережно опускаю на кровать, задергиваю шторы и возвращаюсь к обнимающей себя за плечи девушке‑катастрофе. Она расшатывает мое зыбкое равновесие, сдирает с мясом наносную шелуху и, сама того не подозревая, проникает так глубоко, что становится на долю секунды страшно.

Но это ощущение быстро проходит, особенно, когда Рина подается вперед и цепляется пальцами за мою шею. Выгибается дугой, жмется и вынуждает распластывать ее по атласному покрывалу. Близость в этот раз ощущается особенно остро, оседает горечью на языке и вытаскивает со дна души что‑то странное и неизведанное. То, чему нет названия. И объяснения тоже нет.

Да я и не пытаюсь это анализировать. Просто вылетаю в стратосферу и падаю на спину, пытаясь восстановить сбитое дыхание.

– А о чем ты мечтаешь, красивая девочка Рина?

Прижимаю к своему боку запыхавшуюся раскрасневшуюся малышку, оттираю большим пальцем пот с ее виска и снова прикипаю взглядом к родинке в форме звезды. Жду какого угодно ответа, но слышу расплывчатое.

– О свободе.

– Серьезно? Люди грезят о дорогих машинах, яхтах, вертолетах. О Мальдивах или, на худой конец, Бали. О банковских счетах с кучей нулей.

– Нули бы не помешали, – грустно ухмыляется Дарина и отстраняется, прижимая колени к груди. – Мне нужно тебе кое‑что сказать.

– Что?

– Я замужем, Руслан.

– Надеюсь, третьим супруга твоего не позовем?

Раздаю жестко и сам подхватываюсь, ощущая, как расслабленная истома трансформируется во что‑то кипучее. Заливает кислотой грудину и требует зацепить Рину больнее.

– Руслан!

– Что? Я не фанат таких развлечений.

Жгу кусающую губы девчонку злым взглядом и сам не знаю, что на меня нашло. Она не клялась мне в вечной любви, в общем‑то, даже не врала. Я не интересовался ее семейным положением, когда тащил к себе в квартиру, не спрашивал, есть ли у нее муж там, в баре, и рассчитывал просто спустить пар и получить острый секс на одну ночь.

Чтобы закрыть гештальт со Смирновой и восстановить пошатнувшееся самолюбие. А по итогу залип на изящные ключицы, выпирающие позвонки, и тонкие лодыжки, идеально смотревшиеся на моих плечах. Хапнул дозу чистого кайфа и по какой‑то причине решил, что он будет доступен всегда. В любое время, стоит мне только щелкнуть пальцами.

– Я тоже не фанатка.

Переварив мой выпад, огрызается Дарина и встает с кровати, демонстрируя ровную осанку и вздернутый подбородок. Не стесняется наготы, не прикрывает грудь ладонями и с грацией королевы покидает комнату, не проронив больше ни единого слова.

И я, как дурак, спрыгиваю с постели и иду следом за ней. Пристально наблюдаю за тем, как она собирает разбросанные по коридору вещи, как угрюмо хмурится и как натягивает на бедра кружевные трусики. Как с третьей попытки застегивает молнию на штанах и как пытается распутать растрепанные волосы трясущимися руками.

– Как ты, наверное, догадался, мне пора.

– Подожди.

Дергается, как будто к ней подключили провода под напряжением, и мелко дрожит, когда я на нее напираю. Сдавливаю запястья, не заботясь о том, останутся ли синяки на нежной коже, и наклоняюсь ниже, отчетливо различая мелкие пятнышки на серо‑голубой радужке.

– Ты вернешься, если я позову?

– Зачем?

– Потому что я так хочу.

– Это не ответ, Руслан.

– Мы взрослые люди, Рина. Тебя тянет ко мне, меня тянет к тебе. К чему усложнять?

– То есть вопрос моего замужества уже не так сильно тебя волнует?

– Штамп в паспорте и какой‑то хмырь за кадром – не слишком глобальная проблема.

Наступив на горло своим принципам, грубо цежу я и напоследок впиваюсь зубами в пульсирующую жилку на ее шее. Помечаю, тесню растерянную девчонку к стене и цепляю с тумбочки телефон.

– Разблокируй.

Роняю чуть раздраженно и, не дожидаясь действий со стороны Дарины, прикладываю ее большой палец к кнопке мобилы. Вбиваю свой номер, делаю дозвон и возвращаю потухший гаджет хозяйке. В то время как по венам медленно, но верно разливается терпкое удовлетворение.

– До скорой встречи, Рина.

– Лучше прощай, Руслан.

– Кому лучше?

– Нам обоим.