Талисман

Все эти дурацкие подписи и, к чему лукавить, не самое чистое Пашино прошлое. Еще во время работы с молодежкой на одном неофициальном застолье он повелся на уговоры тогдашнего спортивного директора и махнул подпись на подобной заявке. Провести сделку тогда не успели, поскольку документ попал к добросовестному клубному бухгалтеру и тот провел с Зотовым, отчаянно пытавшимся вспомнить, когда и при каких обстоятельствах поставил подпись, серьезную беседу. Дело замяли, смету разорвали, а Паша после того случая ходил как шелковый и долгое время не пил на радость жене.

– Скажи, какие у тебя были взаимоотношения с Шиловым?

Паша свел брови, задумавшись:

– Сначала нейтральные. Потом все хуже и хуже. Под конец он меня даже к себе в кабинет не пускал. – Зотов хмыкнул.

– А в чем причина?

– Да знаешь, он вначале вроде нормальным показался, а потом чем глубже стал в клуб корни пускать, тем все более мерзотным становился. Какие‑то проплаченные матчи устраивал прямо накануне соревнований. Предлагал деньги. Но мне важнее, чтобы у меня парни были в состоянии достойно игру провести. А после вот таких леваков они как амебы, естественно. Я много ругался с Шиловым из‑за этого. – Паша постучал пальцами по столу. – Он стал без моего ведома промышлять. Некоторые ребята отказались. Им хоть и запретили мне об этом говорить, но ко мне Маслов пришел. Он после этого, правда, тоже в немилость попал. Потом и вовсе Шилов начал пропадать. Ему скажешь: Борис Саныч, коньки износились, надо новые заказать. Он: сделаем, закажем, потом‑потом. И у парней прямо во время матча ботинки разваливались. – Зотов недовольно дернул плечами. – Через какое‑то время группа поддержки слетела, ребята начали уходить из‑за того, что зарплату задерживали. И вот мы пришли к тому, что имеем.

– А как же вы заявки оформляли? – Маша, мягко говоря, была в шоке от услышанного.

– Как‑как… Через Черникова. Мы с ним покумекаем, решим, что нам нужно, и он Шилову носил на подпись.

Смирнова, кусая губы, судорожно пыталась что‑то придумать.

– А Черников? Ты ему доверяешь?

– Он мужик довольно ленивый, но если нужна какая помощь – всегда первым прибежит. У меня к нему вопросов никаких.

Маша окинула взглядом документы на столе.

– Меня не покидает мысль, что тебя кто‑то пытался подставить, – высказала она наконец то, что последний час не выходило у нее из головы. Паша недоверчиво поморщился. – И, судя по твоему рассказу, это мог быть сам Шилов. – Смирнова взяла лежавшую к ней ближе всего заявку. – Здесь же стоят твоя и его подписи. Значит, он видел все это безобразие и, более того, подписывал. А может, и его подписи поддельные? Но тогда зачем он это все хранил у себя? – Она положила лист на стол и обхватила голову руками. – Дело принимает еще более интересный оборот, чем я предполагала.

 

Дима

 

– Здравствуйте, можно?

– Да‑да, Дима, заходите.

Маслов прошел в кабинет Марии Николаевны и глубоко вдохнул. Здесь пахло совсем не так, как когда он был в этом кабинете в последний раз еще при прошлом директоре. В помещении стоял освежающе‑цитрусовый аромат женских духов, идеально, на Димин вкус, подходивший Смирновой.

Он посмотрел на девушку, сосредоточенно изучавшую какой‑то документ. Мария Николаевна лишь на долю секунды оторвалась от чтения, подняв усталый взгляд на посетителя.

Дима отметил, что, несмотря на серьезность, от Смирновой веяло мягкостью и ранимостью. Ему казалось, что такая девушка, как она, не должна сидеть в четырех стенах и решать проблемы захудалого хоккейного клуба. Мария Николаевна должна наслаждаться жизнью. Такую, как она, нужно бесконечно радовать и беречь от забот внешнего мира…

Маслов нервно сглотнул и откашлялся. Он только сейчас вспомнил, зачем пришел, и потеребил в руках пачку документов:

– Павел Викторович попросил занести вам переподписанные контракты.

Смирнова на мгновение прикрыла глаза, будто силясь вспомнить, о каких контрактах идет речь. Затем кивнула на край стола:

– Спасибо. Оставьте их здесь.

Дима аккуратно положил документы на указанное место, не отрывая глаз от директора. Мария Николаевна задумчиво потерла лоб, все еще глядя в свои бумаги.

– Как ваши дела? – спросил Маслов, выпрямляясь.

– Что? – Смирнова подняла на него взгляд. Она одновременно смотрела и на Диму, и будто бы сквозь него, явно погруженная в свои мысли.

Капитан на мгновение растерялся, но тут же собрался, стараясь не показывать того, что с головой провалился в ее глаза, впервые оказавшись наедине с Марией Николаевной и всего в метре от нее.

– Как обустроились на новом месте? – Он хотел продемонстрировать свою фирменную обаятельную улыбку, но смог выдавить лишь ее кривое подобие.

Наверное, сейчас он выглядел так, будто боялся Смирновой. Он и в самом деле испугался. Но не директора, а того, что заставило сердце пропустить пару ударов после ее взгляда. Ясного, но в то же время немного виноватого и показавшегося Диме самым трогательным на свете.

– А… – на выдохе протянула она.

Маслов снова сглотнул, понимая, что с каждой секундой, проведенной возле Смирновой, ему становилось все жарче, а дышать было все труднее.

– Понемногу обживаюсь. Без трудностей не обходится, но… пока работаем. – Мария Николаевна улыбнулась, а Диме показалось будто пол под ногами покачнулся.

 

* * *

 

Выйдя из кабинета Смирновой, Маслов чуть не бегом направился в уже опустевшую после тренировки раздевалку. Там он как никогда быстро снял одежду и поспешил в душ.

Открыв кран с холодной водой, парень слабо вскрикнул, когда ледяные струи обожгли ему плечи. Дима уперся ладонями в стену и опустил голову. Тяжело дыша, сдул с верхней губы скопившиеся над ней капли.

Вместе с холодным душем парень надеялся смыть с себя осознание того, что теперь у него появилась проблема. Одна очень серьезная проблема.