Терадорн

– Как она умерла? Что произошло? – со слезами на глазах спросил главный повар замка своего помощника.

– Гонт Гатир, я ничего не знаю, – растерянно ответил тот. – Знаю только, что она умерла на руках вашей дочери Лэсс.

– Надо спросить у неё, – Гатир вытер слезы и продолжил нарезать капусту. – В любом случае, нам надо приготовить обед. Завтракать, наверно, никто не будет, но днём, может, кто‑то захочет перекусить.

– Да, конечно, я помогу вам, – помощник тут же загремел кастрюлями. Он поставил их на стол и взялся за нож. – Что мне делать?

– Принеси овощей из кладовки и зелень. Сделаем что‑нибудь из картофеля. Мясо не будем готовить: сегодня не до сытного обеда.

– Хорошо, – помощник положил нож на стол и поспешил в кладовую.

– Папа, папа, – на кухню вбежала Лэсс с мокрым распухшим лицом. Она бросилась отцу в объятия и зарыдала.

– Девочка моя, тише, успокойся, – Гатир обнял дочь и зацеловал её в висок. – Тише, тише.

Увидев Лэсс, спустившуюся из покоев королевы, слуги побежали за ней. Хоть кухня и была внушительных размеров, свободного места в ней осталось мало. Слуги окружили Лэсс и её отца.

– Лэсс, расскажи, – попросил один слуга.

– Когда? – спросил второй.

– За что? – завопила жена садовника.

– Как это шлучилось? – просвистела шепелявая прачка.

Вопросы посыпались со всех сторон. Лэсс посмотрела на слуг и неуклюже вытерла щеки ладонями.

– Его величество был у неё, – всхлипывая, начала Лэсс, – поздно ночью, после похода. Королева не спала, она ночами почти и не спит. Я поболтала с ней и в гардеробную пошла, прибраться. – Она опять всхлипнула. – У меня сердце в пятки ушло, когда он зашёл: он же сам запретил говорить ей правду, а тут вдруг сам явился. Я не стала выходить, думала, послушаю тихонько.

– Он про казнь ей рассказал? – возмутился Гозу.

– Она же и без того еле дышала! – служанка Эдигора ахнула и прикрыла рот ладонью.

И вновь посыпались вопросы. Стало так шумно, что высказывания и выкрикивания слуг превратились в гул.

– Нет, нет, – поспешила разъяснить всё Лэсс. – Я тоже так думала, но когда он увидел, что её величество не спит, он подсел к ней и сразу заговорил о принцессе. Он напомнил о своём обещании выслать Мирру из замка, и сказал, что время пришло.

Лэсс вновь зарыдала.

– А когда… а когда королева повысила голос, – Лэсс часто задышала и прижала руку к груди, – и пустилась с ним спорить, его величество перебил её и сказал, что всё уже случилось, и Мирра уже далеко за пределами замка, и куда её везут, он не скажет. Он сказал: «Ты знала, что так будет, когда она родилась. Я предупреждал. Смирись и забудь о ней». А потом встал и вышел.

На мгновение настала тишина. Слуги смотрели на Лэсс и ждали, когда она продолжит.

– А что потом? – не выдержал конюх.

– А потом я побежала к ней, – голос Лэсс вдруг понизился. Она уставилась в пол и вспомнила убитое горем лицо королевы. – Она лежала и не двигалась, и смотрела на дверь с приоткрытым ртом. Я думала, её уже удар хватил, но когда я дотронулась до её руки, она вздрогнула. Она сказала: «Арие халла Мирра тель бакас!», – кажется так, но я не поняла на каком это языке. – Лэсс подняла глаза и прижалась головой к отцовской груди. – А потом, она перестала дышать.

Гатир посмотрел на слуг – на их лицах читалась неподдельная скорбь.

– Это большое горе для всех нас, – нарушил Гатир тишину. – Но это случилось и ничего уже не поделать. – Его голос задрожал. – Надо это пережить.

– А что означали эти слова? – сиплым голом спросил Гозу. – Кто‑нибудь знает?

– «Арриге кхаллам Мирра тель баггас». Скорей всего так, – отозвался один из молодых библиотекарей, стоящий у стены.

Слуги повернулись к нему.

– Это древне‑гайтский, наречие «терра»; мёртвый язык, – пояснил он.

– А на нашем? – попросила Лэсс.

– «Да станет Мирра твоим мечом!», – ответил молодой библиотекарь.

Лэсс хотела ещё что‑то спросить, но с коридора донёсся чей‑то яростный крик. Слуги повернулись к двери – к ним влетел взъерошенный Торий.

– Где мой отец? – заорал он. – Кто‑нибудь его видел?

Торий схватил за шиворот первого попавшегося слугу и дёрнул к себе.

– Отвечайте! – взревел он.

Слуга от неожиданности не смог открыть рта, а только покачал головой.

Торий уставился на притихших слуг – они замерли, словно на картине.

– Он не заходил сюда, лонн Торий, – не громко и любезно произнёс Гатир.

– Готов поспорить: вы всё знали, – Торий разочарованно окинул взглядом набитую слугами кухню и покривил ртом.

– О чём вы, лонн Торий? – осторожно спросил Гатир.

Но Торий не ответил. Он развернулся и вышел, со злостью ударив кувшин с водой, стоящий на шкафу. Кувшин полетел вниз и разбился вдребезги.

– Да что с ним? – удивился Гатир. – Колокол не слышал?! Да и флаг траурный с рассвета висит.

Пока слуги полушёпотом высказывали друг другу неуверенные предположения, Торий нёсся по коридору и заглядывал в каждую незапертую дверь.

– Лонн Торий, – послышалось за его спиной.

Торий обернулся и увидел Рэя Делота, командующего Южными Воротами Гайтигонта.

– Вас попросили подняться в зал прощания, – доложил Рэй. – Там нужна помощь.

– Гайт Рэй, вы не видели моего отца? – спросил Торий.

– Он только что отправился к себе, переодеться и отдать нужные распоряжения.

Торий повернулся к Рею спиной и поспешил к лестнице.

– Но… лонн Торий, – Рэй бойко зашагал вслед за Торием, – его величество приказал всем мужчинам подняться, надо подготовить зал. Он в ярости: все слуги куда‑то запропастились.

– Они на кухне, – бросил ему Торий и побежал вверх по лестнице.

Рэй остановился и развёл руками.

– Ну что за мальчишка непослушный, – он побрёл назад и завернул на королевскую кухню.

Когда Торий ворвался в гардеробную отца, Эдигор застёгивал выглаженный серый камзол.

– Как ты смел! – заорал Торий. – Как ты смел не сказать мне?!

– Это что за вид? – сурово отрезал Эдигор, взглянув на растрёпанного сына. – Приведи себя в порядок, Торий! Немедленно! И как ты смеешь врываться ко мне; вот так: без стука и предупреждения?