Ты мне никто!

Напиток мне понравился и, когда Фил наполнил мой бокал еще раз, согласилась. Я ему верила. Не будет же мой парень обманывать меня! Да и зачем?

Мы весело болтали, затем он пересел на диван рядом со мной. От волнения начала кружиться голова, и стало как‑то легко. Ладонь Филиппа скользнула по коленке вверх, заставляя все внутри сжаться. Он привлёк меня к себе, губами скользнул по виску, захватил мочку уха. Стало невероятно трудно дышать. А парень уже расстёгивал пуговички на моей блузке.

– Что ты делаешь? – прошептала несмело.

– Тсс, я хочу любить тебя, – взяв мою руку, положил себе между ног, где уже, пытаясь вырваться из плена тесных джинсов, выпирал затвердевший орган. – Ты моя девочка, моя красавица, только тебя люблю, одну… – Ртом с вожделением впился в мои губы, вбирая в себя страстные стоны. – Скажи, ты будешь моей? – спросил, на миг отстранившись.

Конечно! Конечно, буду! Я только и мечтала об этом. Дурочка, думала, что это и есть предложение руки и сердца.

Филипп был нежен и осторожен. Мне было больно, очень больно, когда он проник в меня, но парень шептал ласковые слова, целовал, и я расслабилась. Я даже не могла подумать, что это было началом конца наших отношений.

Мы продолжали встречаться, заниматься любовью и ходить по ресторанам, но уже не таким дорогим. Да и встречи стали всё короче и однообразнее: секс в его новой квартире, на заднем сиденье автомобиля… Все чаще Фил отменял свидания, ссылаясь на занятость. Я бы продолжала верить, пока коллега не открыл мне глаза.

В груди поднялась ярость при воспоминании об этом.

Алик подошел ко мне, смерил заинтересованным взглядом, на губах странная усмешка:

– Ну что, Тоха, и ты туда же?

Отложив в сторону разводной ключ, нахмурилась.

– Ненавижу, когда говорят загадками.

– Да? Ну тогда можно и проще. Я к тому, что ты тоже по рукам пошла?

Пожалела, что отложила ключ – захотелось врезать этому идиоту.

– Что значит «по рукам», и что значит «тоже»? Если сказал А, то говори и Б.

– Ну а как еще, Антоха, если сначала спишь с одним, а потом с другим? Да еще за бабло. Уж от тебя этого не ожидал…

Алик не договорил, побледнел, попятился, увидев, как сжались мои кулаки.

– Да ты рамсы попутал, падла! – я уже собиралась наброситься на него, но вдруг поняла, что Алик просто так никогда бы подобного не брякнул. Дыма без огня ведь не бывает. – Ладно, – кивнула, – что за базар?

– Тох, Тох, прости, правда… – испугался придурок. – Просто разговоры идут о тебе и Филе.

– Говори, что еще за разговоры! – мне было ясно, что все это ерунда, и даже предвкушала, как расскажу об этом своему парню, и мы вместе посмеемся.

– Ну, что Фил отдал тебя Усольеву в обмен на его дочку и теперь крутит с ней.

Я потрясла головой. То есть как это?

Алик виновато смотрел на меня глазами побитой собаки.

Усольев – владелец деревообрабатывающего завода, ему уже было за пятьдесят. Во всяком случае, мне так казалось. Мне он не нравился. Все время, заходя в наш автосервис, зырил на меня своими маленькими маслянистыми глазами. И дочка у него еще та тварь, хотя на личико достаточно смазливая. Я решила, что разберусь с этим бредом позже, спрошу у Филиппа напрямую.

Сразу это сделать не получилось. Фил опять явился с цветами, вытащил меня покататься на машине, потом мы поехали к нему домой и так хорошо провели вечер, что все тревоги вылетели из головы.

Уже утром, когда я собиралась на работу, а он, лежа в кровати, тянул сигарету, вспомнила про наш с Аликом разговор.

– Фил, – улыбнулась, присела рядом, чтобы поцеловать на прощание. – Ты меня любишь?

– Конечно, малышка, – хохотнул, сбросил пепел в стакан.

– Почему бы нам тогда не подать заявление в ЗАГС? – сказала, а у самой сердце в пятки ушло.

Вопрос давно вертелся на языке, но я ужасно боялась услышать отрицательный ответ.

Парень снисходительно улыбнулся, потрепал меня по щеке:

– Тось, ты с дуба рухнула? Какая женитьба? Нам надо с тобой еще добра нажить, чтобы свадьбу сыграть шикарную, и лучше где‑нибудь в Дубаи или на Коста‑Рике. – Откинув одеяло, спустил ноги на пол. – Кстати, Максим Валерьевич просил посмотреть его авто. Я сказал ему, что ты самый лучший спец по двигателям и электронике.

– Усольев?

Вот и всё! Сердце на миг остановилось.

– Да, он просил тебя вечерком заехать к нему на дачу, будет тебя ждать. Обещал шикарно отблагодарить.

– Поехали вместе?

– Не могу. Папашка устраивает прием, мне надо там быть.

– Ну тогда договорись с Усольевым на завтра, а на прием пойдем вместе.

– Слушай, Усольев уезжает завтра, ему надо срочно проверить движок…

Изо всех сил стараясь не выдать того, что чувствую, попрощалась и вышла из квартиры.

В этот же вечер, надев одно из лучших платьев, отправилась в тот самый ресторан, где должен был проходить прием. Успешно притворившись одной из приглашенных, прошла внутрь. Похоже, ужин уже закончился, и гости развлекались кто как. Кто‑то стоял в сторонке и беседовал, кто‑то пил, сидя за столом, а некоторые уже пошли в пляс.

Искать Филиппа пришлось недолго. Он стоял у барной стойки, смеялся и что‑то шептал на ухо брюнетке в блестящем платье. Его ладонь скользила по ее заднице. Словно бык во время корриды, я бросилась к нему, расталкивая людей. Его глаза прищурились, в них явно было недовольство, брови сошлись на переносице.

– Ты что здесь делаешь, Тося? – тихо спросил он. – Разве ты не должна быть сейчас у Максима Валерьевича?

– У папы? – его спутница с интересом поглядела на меня.

– Решила вместо этого развлечься, – глаза жгло от ярости.

– Тося, тебе здесь не место.

– Фил, кто это? – дочка Усольева презрительно скривила накрашенный рот.

– Ириш, не обращай внимания, это так, бегает за мной, как собачка.

– А‑а, а я подумала, одна из очередных эскортниц моего папочки.

Они громко захохотали, а у меня перед глазами вдруг встала белая пелена. Схватив у проходившего официанта бокалы с красным вином, плеснула обоим в лица.

Пока шла к выходу, в ушах стояли их вопли, но мне было все равно.

На следующий день я была уволена, а еще через пару деньков хозяйка квартиры, которую мы снимали вдвоем с подругой, попросила и меня, и Надьку убраться оттуда в течении двадцати четырех часов. Звонил Филипп, но я отключила телефон и включила, только чтобы позвонить мачехе, когда поняла, что работы в этом городе мне уже не найти.