Ты мне никто!
– Это, на самом деле, проще пареной репы, – встал рядом со мной, обдавая ароматом офигительного парфюма, от которого на миг внутри что‑то задрожало. – Вот, смотри… – потянулся за водой, ненароком прижимаясь к моей спине всем телом. Даже захотелось треснуть его со всей силой локтем в живот. Ух… Да что за хрень со мной этим утром?!
Макар что‑то объяснял, а мне как будто уши заложило. Работали только два органа чувств – обоняние и осязание.
– …поняла, я спрашиваю?
– А, что?
– Блин, Тоха, мозги хоть иногда включай. Налицо полное отсутствие интеллекта.
Ещё гад, глаза закатывает. Отвернулась, старательно скрывая полыхающие щеки.
– Всё я поняла. Не дура, – прошипела, выплескивая тесто на сковородку. – Сегодня попьешь такой кофе, а завтра воспользуюсь твоей суперкрутой машиной. С чем ты будешь оладьи?
– С икрой.
– С икрой?
– Да, найди в холодильнике. Осетровая.
Осетровая икра! Вот буржуй!
Молча подала тарелку с блинами, банку с икрой и масло.
– Сама‑то будешь есть? – отложив газету, смерил меня взглядом. – Или ты на диете? Вообще‑то по тебе не видно.
Моментально вспыхнула. Он что, считает, что я толстая?
Макар криво ухмыльнулся.
– Я имею в виду, что тебя неплохо бы подкормить, а то кожа да кости. Того гляди ветром унесет.
Ах так?!
Села на стул и, впившись взглядом в лицо Макара, набрала полную ложку икры, плюхнула на блин и поднесла ко рту.
– …но с непривычки к такой еде может случиться несварение желудка.
Едкий говнюк! Чтобы у тебя самого случился понос, не словесный, как сейчас, а самый что ни на есть настоящий!
***
Весь день моталась по автомастерским. Приходилось выискивать автобусы, маршрутки, а иногда идти пешком. Удача явно не сопутствовала мне. На меня смотрели с насмешкой – девчонка и автомеханик! – или с откровенным вожделением. Я все равно оставляла свою контактную информацию – вдруг повезет, передумают и возьмут на работу.
Закончила поиски к вечеру. С трудом передвигая ногами, кое‑как доплелась до дома. Подозревала, что стерла пятки в кровь. Всё, о чем мечтала – лечь в ванну, и чтобы никто не мешал. И еще ужасно хотелось пить.
Бараном уставилась на ворота, нащупывая в рюкзачке ключ, когда на дороге послышался рокот мотора. Спортивная машина. Уже через пару секунд из‑за поворота показалась ярко‑красная ламба и, с визгом затормозив, остановилась возле меня. Вот это тачка!
Только успела подумать, как затемненное стекло с водительской стороны медленно опустилось и знакомый насмешливый голос произнес:
– Подвезти?
Придурок! Еще издевается. Так и хотелось размазать эту ядовитую улыбку по лицу Макара.
Ворота открылись, и он проехал мимо, оставив меня позади.
***
Весь день не мог сосредоточиться на делах, был раздражительным, ни за что отбрил секретаршу – пришлось извиняться. Из пяти запланированных встреч две отменил – не было настроения. Мне не хотелось анализировать почему сегодня так погано себя чувствую, подсознательно знал и без всякого самокопания.
Это все она – Тошка.
С самого утра пошло все не так.
Облачившись в деловой костюм, спустился вниз. Девчонка возилась в кухне с этим дурацким кофе. Прочистив горло, сдержанно поздоровался, и она тут же вскинулась – из‑под взлохмаченной копны волос испуганный взгляд серо‑зеленых глаз, и в них такое… черт, восхищение? Удивление? Словно никогда не видела меня до этого. И мне, черт побери, это понравилось так, что у меня – неожиданно – зашевелилось в штанах. Запаниковал как идиот, словно никогда не видел баб. В конце концов, это же всего‑навсего Тошка, мой кошмар, мой злой демон.
А она как нарочно столбом стояла на пути, пока я показывал, как пользоваться кофеваркой. И эти ее разлохмаченные волосы пахли свежестью, ландышами, и хотелось лицом уткнуться в девичью макушку и вдыхать этот аромат.
Мне не оставалось ничего, кроме как выдавить из себя ядовитые словечки, успокаивая себя, что они вполне ею заслужены.
Еле дождался, пока свалит из дома, и тут же бросился в ванную передернуть, ругая себя за это. Сегодня же позвоню Юльке, иначе свихнусь!
А вечером, увидев одинокую фигурку около ворот, почувствовал непонятную жалость. Вот именно – непонятную. Сжав челюсти, заставил себя вспомнить все гадости, которые делала мне эта волчица в шкуре ягненка.
Тошка выглядела усталой, не удержался и предложил подвезти. Полоснула меня таким взглядом, что я рванул с места, жалея, что вообще открыл рот.
В сердцах чересчур сильно хлопнул дверцей, ослабил галстук. В конце концов, я не приглашал Тоху к себе жить, сама навязалась. Достаточно, что у нее есть крыша над головой. Я ей не нянька.
И, слава богу, девчонка больше в этот вечер не попадалась мне на глаза, хотя я ненароком прислушивался к звукам сверху. Похоже, она заперлась в комнате. И правильно. Наше общение лучше свести к минимуму.
***
Меня так разморило в горячей воде, что я едва не заснула. Из неги вытащил неожиданный телефонный звонок. Ба! Знакомая мелодия!
Ждала, когда звонки прекратятся, но, стихнув на минуту, повторились снова. Филипп. Что ему от меня надо? Лучше бы я заблокировала его номер, ни к чему эти разговоры и выяснения отношений. Все между нами кончилось неожиданно быстро.
Телефон настойчиво призывал ответить, и я не выдержала:
– Что тебе от меня надо?
– Я скучаю по тебе, Тось…
Его мягкий обволакивающий голос, когда‑то такой притягательный, от которого бежали мурашки по всему телу, теперь не вызывал эмоций. И это было удивительно приятно так, как приятна долгожданная свобода. Именно к этому я стремилась, убегая из своего маленького городка в большой город, где надеялась затеряться. Прошло всего несколько дней, и я уже чувствовала окрыляющую разницу.
– …Почему не отвечаешь мне? Всё еще дуешься?
– Не отвечаю, потому что мне нечего сказать. И нет, я не дуюсь, не переживай, Фил. Мне просто всё равно.
На том конце провода раздался тихий смех:
– Детка, ты же знаешь, что я могу сделать так, что тебе не будет все равно. Возвращайся скорее.
