Ты, я и он

– Ну, конечно. Где им еще быть? – Стас улыбается, на мгновение я вижу, как блестят в темноте его ровные зубы. – Они, скорее всего, спят. Я пытался дозвониться, но бесполезно. А ночевать на улице не хочется. И тут я вспомнил про тебя. Раз ты – моя сиделка, значит, должна помогать и выполнять всё, что я скажу.

– Вот это наглость! У меня просто в голове не укладывается произошедшее. Куда делось кресло? – я нервно закусываю губу, и осматриваюсь.

– Так его не увидишь точно. – Со знанием дела заявляет Стас. – Оно на дне бассейна находится.

– Что?!

– По этой причине я не мог его достать. Может, ты освободишь меня от бесконечных вопросов? Только не спрашивай, как кресло там оказалось. У меня только одна просьба – достань его, а залезу я уже сам.

Я молча сверлю Стаса взглядом. В голове творится хаос. Стас стойко переносит мое молчание и кажется вполне умиротворенным.

– Ты можешь пройти в дом и попробовать кого‑нибудь разбудить, но мне кажется, у тебя ничего не выйдет.– Добавляет он.

Спустя мгновение, он снимает через голову белую рубашку и протягивает мне:

– Вот, держи. Я знал, что ты не прихватишь сменную одежду.

 

 

ГЛАВА 5

 

Прячусь за беседкой и придирчиво, насколько позволяет освещение, осматриваю рубашку. Вроде бы не грязная. Натягивать чужую одежду, которая насквозь пропахла мужским парфюмом – плохая идея. Но залезать в бассейн в джинсах и своей футболке я тем более не хочу. Не раздеваться же до нижнего белья, в конце‑то концов? Хотя, снять джинсы придется в любом случае.

Я вздыхаю и быстро стягиваю с себя одежду. Все происходящее напоминает бредовый сон. Могла ли я предположить, что когда‑нибудь случится подобная ситуация?

Рубашка оказалась длинная, почти до колена. Очень хорошо. Кроссовки я тоже снимаю, и, держа их в руках, смущенно выхожу к беседке.

– У тебя нелепый вид. – Уголки губ Стаса грустно подергиваются, – рубашки тебе точно никогда носить не стоит.

– Спасибо, я это учту, когда буду обновлять гардероб.

– Думаю, это произойдет очень скоро. Сразу, как только получишь деньги от моего отца.

Да уж. Столько яда в голосе я давно не слышала.

– Тебе не удастся меня задеть. Я лишь выполняю работу, а за работу принято платить. Не вижу в этом ничего плохого. – Заученно повторяю банальные фразы и направляюсь к бассейну.

– Да понял, я, понял. Только это ночное происшествие оплачено не будет. Надеюсь, это понятно? – доносится мне в след.

Да черт с тобой, я уже сто раз пожалела, что приехала. Таких задир и мерзавцев нужно ставить на место, а не спасать. Ну, поспал бы разок в беседке, ничего бы не случилось. На улице не зима.

Инвалидное кресло стоит ровно посередине бассейна. Просто замечательно. Я осторожно спускаюсь с лесенки, трогаю ногами воду. Не очень‑то теплая. Но не я ли сегодня днем мечтала поплавать в бассейне? Вот и сбылось мое желание.

Мгновение, и я уже в воде: ночная прохлада сменяется приятным ощущением легкости. Я даже расслабляюсь. Ловлю себя на мысли, что хочется перевернуться на спину, раскинуть руки в стороны, немного полежать и посмотреть на мерцающие звезды. Красота. Между прочим, все небо усыпано звездами. Я не разбираюсь в созвездиях, но мне этого и не нужно – достаточно того, что ночное небо очень красивое.

– Эй, ты что там, утонула? Свалилась на мою голову! Учти, я ходить не могу.

До меня доносится тревожный голос Стаса. Надо же, не думала, что, такой как он способен о ком‑то волноваться.

– Все в порядке. Просто, тут нырять надо. А без настроя не могу.

– И сколько ты будешь готовиться, несколько часов? Я уже начал замерзать, между прочим.

Я ничего не отвечаю. Пусть радуется, что я вообще согласилась помочь. Мы так‑то практически не знаем друг друга.

Кресло я все‑таки вытаскиваю, хоть и пришлось изрядно повозиться. Кое‑как выбираюсь из бассейна, ковыляю обратно к беседке, дрожу, как осиновый лист. Все‑таки, ночь, ветер не очень теплый. Не хватало еще заболеть. Подвожу кресло вплотную к деревянной лавке.

– Можешь теперь спокойно попасть домой. Или помочь сесть?

Стас молча смотрит на меня и напряженно о чем‑то думает.

– Давай, я помогу. Что нужно делать? – я протягиваю руку.

Скорее всего, он не может сам перебраться на сиденье, а говорить об этом не хочет из‑за глупой гордости.

– Только не подумай ничего. Я просто хочу, чтобы ты быстрее оказался дома, тогда я спокойно смогу уехать. А завтра вернусь как обычно и отработаю день. Вспоминать об этом происшествии мы не будем. Что скажешь?

– Что, твоего мужа нет дома, и он не в курсе, где ты сейчас находишься?

– Это тебя не касается.

Боже, как же он меня раздражает! Почему я такая добрая и пытаюсь ему помочь? Разозлившись на себя, хочу отвести руку, но не успеваю. Стас с силой сжимает мою ладонь, обхватывает пальцы. Секунда, и он рывком притягивает меня к себе. Все происходит так быстро, что я не успеваю даже охнуть, как моя щека плотно прижимается к голой груди.

Я думала, что он замерз, но как же я ошиблась – от Стаса исходит жар. Он буквально пылает. Тело горячее, будто у него температура под сорок.

– Что происходит?! Ты сошел с ума?!

Пытаюсь вырваться, но хватка у него – железная. Ощущаю себя бабочкой, попавшей в паутину, но хуже всего то, что я не понимаю, как себя вести. И не понимаю, зачем он все это делает.

– Чокнутый, просто неадекватный.

В отчаянии дергаюсь еще раз, и в бессилии расслабляюсь. Странно, но у меня нет чувства неловкости или отвращения. Стас кажется до ужаса знакомым, а его объятия – привычными, не отталкивающими. Я – словно маленькая частичка пазла, вдруг отыскала давно потерянную составляющую, и вот, мы воссоединились. Так просто, как будто, так и должно было быть.

Это просто какой‑то абсурд. Этого человека я увидела вчера первый раз. Вчера! А сейчас он позволяет себе такие неподобающие вещи.

– Не нужно так напрягаться. Ты вся дрожишь от холода, и если сейчас не согреешься, то заболеешь и не сможешь заработать денег, ухаживая за мной. Просто успокойся. Тебе нужно снять рубашку, она все равно бесполезна и облепила тело как вторая кожа. – На этот раз в голосе Стаса нет издевательских ноток или иронии. Он абсолютно трезв. – Минуты через три ты перестанешь дрожать, и мы сможем пройти в дом. Там спокойно переоденешься.