Тёмные времена души. Жатва

– Я такого не говорил! Сядьте и успокойтесь! Я бы хотел услышать всё до конца, а лишь потом делать выводы. А на тему суеты и дураков я вам скажу так: пока в вашей голове всё делится на чёрное и белое, плохое и хорошее, добро и зло, а также за вечную борьбу за справедливость, равенство, братство, честность и ещё можно до бесконечности перечислять, за что можно бороться. Суть этого всего – слово борьба. Пока вы боретесь, вы всегда проиграете, это вечный бой. Нет только белого и чёрного, хорошего и плохого, всё относительно чего‑то. В музыке есть полутона, может, это вам ни о чём не говорит, диезы и бемоли, повышение звука или его понижение. Так вот, если вы видите эти полутона, то мир приобретает совершенно иные оттенки. Крайности же – это путь в никуда, вечную борьбу и суету. Я надеюсь, я смог доступно объяснить свою точку зрения. Я не хотел своей неаккуратной фразой никого обидеть, – и Иван Карлович замолчал, договорив сказанное.

Все замолчали, обдумывая сказанное стариком. Да и что тут добавишь, всё чётко, по делу и правильно. Он, конечно, не выглядел супергероем, да и смельчаком, который бы лез на рожон, но Леонида он поставил на место в два счёта. Вот она и началась притирка характеров, чего я, собственно, и побаивался.

– Про полутона я поняла, а мы‑то с нашей задачей на стороне кого? Мне это совсем непонятно, вроде тут не ангелы собрались, – высказалась Софья.

– Да, и не возразишь, Софья, конечно, не ангелы. Только тёмную силу можно использовать по‑разному. Если уничтожить горстку злодеев, возомнивших себя богами, которые преподнесут в жертву большую часть населения планеты, может, это и благо, хоть и тёмным путём… А может, и нет… Иван Карлович прав, ищите полутона. Для одного благо, для другого горе. Так устроен мир. Он многогранен, а никак не линеен. Все эти сказки про добро и зло создаются людьми, некие клише, которые регулируют поведение индивида в обществе, чтобы было удобнее управлять. Я не договорил про игру «в дурака», – тут я замолчал, так как Матильда подняла руку, не намереваясь меня перебивать. Я махнул ей головой.

– Я так понимаю, что потери населения всё же случатся, даже если не будет этих людей? – со встревоженным видом спросила Матильда.

– Да, и это не в наших силах. Механизм давно уже запущен. В совсем нищих странах население вымрет от голода и отравлений. Часть людей унесёт природная стихия, океан их заберёт себе. Это будут самые быстрые смерти. Механизм управления погодой будет запущен в действие на полную. Часть людей не выдержит таких переживаний, что будет транслировать и нагнетать СМИ. Средства массовой информации займут первое место в запущенном конвейере смерти. Они будут сеять панику, страх и скорбь. Это всё пойдёт на вскармливание низа. Вернёмся же к игре «в дурака». Люди так будут озабочены здоровьем, что у многих это перерастёт в патологию. Это бесконечные диагнозы, анализы, таблетки, рецепты, диеты. Зря не воспользоваться под шумок сбором ДНК всех живущих на планете. И между строк новые законы, разрешающие эвтаназию. В игре «в дурака» будут за гуманный уход из жизни. Как много тогда окажется неизлечимо больных. И ведь симптомы буду похожи, – тут я замолчал, что тут ещё можно сказать.

– Я так и думала, что всё к этому и идёт, – произнесла Матильда.

– Так это надо десятилетия потратить, чтоб извести народ. Новые‑то рождаются каждый день, – с недоверием к сказанному мною произнёс Леонид.

– А кто вам сказал, что будут рождаться новые? – спросил я его.

– А разве нет? Я что‑то упустил? – спросил Леонид меня.

– Я как‑то видел во сне лабораторию по выращиванию человеческих эмбрионов, – с обречённостью в голосе произнёс я.

– Ну, послушайте, «я увидел во сне» – это сомнительное доказательство, – заявил Леонид.

– Я уверен, мы сможем заглянуть туда все вместе, и вы собственными глазами увидите всё. А иначе зачем мы здесь? – завершил я свою речь, и мне стало как‑то легче.

– Думаю, есть какая‑то точка невозврата, за которую заходить нельзя. А иначе будущего не будет… Ох, в какую же яму мы все попали! – с разочарованием в голосе сказал Иван Карлович.

– Точка невозврата? Это что ещё такое? – заинтересовалась Софья.

– Софья, вам известна такая наука, как астрологию? – спросил Иван Карлович.

– Да, но я мало что в этом понимаю. Я знаю, что я скорпион, – ответила с лёгкостью Софья.

– Я посвятил большую часть своей жизни именно этой науке. Я займусь расчётами. Теперь мне ясна картина происходящего. Когда будет всё готово, я с радостью поделюсь с вами моими мыслями, прогнозами и анализом сложившейся ситуации, – сказал нам Иван Карлович немного с задумчивым видом.

– И ещё. Я бы хотел всех попросить подумать над темой, крайне важной для нас. Слабые места людей, имеющих все деньги и власть планеты. Что они ещё могут хотеть? Чего у них нет? – вспомнив о главном, произнёс я.

 

Конец ознакомительного фрагмента