Тёмные времена души. Жатва

Я планировала закончить книгу ещё по осени, но бесконечные издевательства, скандалы, угрозы расправой (отправить меня Путину по кускам, расчленённой, или случайно сломать шею, выкинув из окна). Была масса всего «экзотического». А как он радовался и пребывал в экстазе, когда взорвали Крымский мост, а когда в Крыму (в Джанкое) взорвался склад с боеприпасами в трёхстах метрах от дома моих близких родственников. Отсюда и «сумасшедшие глаза» из книги, они абсолютно реальны. Кроме интернет‑пропаганды, добавились и наркотики, что поставило окончательную точку. Дошло дело и до физического насилия в отношении ребёнка, а затем уже и меня. Новый год мы провели, двенадцать часов подряд пребывая в полиции. Ни полиция, ни суды не решили проблемы. Посольство России отказало мне в помощи, так как сын не гражданин России, а вступаться за иностранца… (нахер надо). Мой сын закрыт тут, запрет на выезд из страны, а вместе с ним и я. На этом история только начинается. Так, от безысходности происходящего мы с сыном оказались в убежище для женщин, переживших насилие в семье. Это оказалось закрытое религиозное заведение. Конечно, религии в нём в том понимании, как святость и молитва (иудейская), там не было. А вот издевательств хоть отбавляй, а вместо понимающих людей «тюремные надзиратели». Но эта отдельная тема, достойная отдельной книги. И однажды я её напишу, о жизни в Израиле и обо всём том, о чём не принято тут говорить вслух.

Более семи месяцев я была не в состоянии заниматься книгой, а вот когда в мае и июне я захотела закончить работу над книгой, начался кошмар. Происходили драки и скандалы в том месте, где мы жили, люди бесновались, и это было страшно. Не давали писать.

Пережив все эти трудности, лишения, издевательства, книга была окончена. В июне месяце я официально развелась, и рабанут (религиозный суд Израиля) не стал препятствовать этому.

Как только была поставлена последняя точка в книге, я с лёгкостью получила денежную помощь от благотворительных организаций, которые странным образом не могла получить ранее. Я с лёгкостью переехала в религиозный район Иерусалима, в частный дом с садом и бассейном, с хвойным лесом рядом. Всё, как мне мечталось. Лучшего места я себе и не могла представить.

Впереди меня ещё ждут долгие месяцы издевательств и обвинений, сейчас это кража ребёнка. Суды начинаются в сентябре. Сын не имеет права ходить в детский сад и получать обязательное образование, так причудилось папашке. Хотелки такие. Психопаты – они не договороспособные, мстительные и «собственную вещь» не выпустят из рук.

Что же мне остаётся?

Прокачать себя до уровня Воина Света, возродиться из пепла, как птица Феникс, и написать об этом в следующей книге, которая уже будет светлой и заряженной силой.

 

Тёмные времена души. Жатва

 

Жатва – осенний сбор урожая. Время, когда пожинаешь плоды своего труда или лени. Хороший период, уже не лето, но ещё и не зима… Уже нет зноя, но ещё и не пришли холода, бабье лето, сухое и солнечное… Золотая осень! Но что‑то в этом слове мне слышится зловещее…

 

Имя мне Вериар. Вот она, снова осень. Прошёл почти год с того момента, когда я посетил с дедом Карелию и вся моя жизнь совершенно изменилась. Ничего не осталось от моего прошлого. Скоро год, как не стало деда… Это время тяжёлых потрясений в моей жизни, смертей в близком окружении, смертей, которые я видел лично, был немым свидетелем чужой кончины, а также краха моего старого мира. Мой мир рухнул в одночасье вместе с моими убеждениями, стереотипами, навязанными обществом. Я сменил место проживания. Не то чтобы я искал новизны, просто так вышло. Сменилось и окружение, а затем и вовсе вынужденная изоляция от общества. В это время я много читал, изучал старинные манускрипты, усовершенствовал многие из полученных навыков. Но главным из этого периода я считаю принятие собственного дара, таланта, может, даже миссии. Это время глубоких раздумий, рефлексии, сомнений… Время поиска пути. Сейчас я живу в уединённом месте. Это внешне напоминает сторожевую башню. Старое каменное строение в виде башни, окна, выходящие только на одну сторону здания, именно в ту, где находится шумная река с порогами, прям под зданием. Эта речка отделяет башню от равнины, находящейся напротив моих окон. Место здесь странное, необычное… Время тут идёт по‑другому. С той равнины приходят сильные дожди с грозами. Однажды я видел северное сияние, пришедшее именно оттуда, хотя в средней полосе… Всё это находится на территории старого монастыря. В моей башне полно старых книг по магии и колдовству, чернокнижию и всему, что связано с оккультными науками. Вот такое вот удивительное соседство. Несколько месяцев изоляции не прошли даром для меня, но время изоляции подходит к концу, и очень скоро на сцене появятся новые люди, и вот тогда произойдёт именно то, ради чего это всё и затевалось.

 

Иван Карлович

 

Тёплый осенний питерский денёк. С шумной, оживлённой улицы в тёмную арку среди домов свернул дедок в коричневом плаще и шляпе. Медленной, шаркающей походкой, но вполне уверенной, он подошёл к закрытым кованым воротам и открыл их собственным ключом. Он шёл прямо, пройдя совсем немного, он очутился в чудном дворике с красивыми коваными лавочками, фонарями под старину, небольшой аллеей стриженых кустов и клумбами для цветов. Какой это был контраст, всего каких‑то несколько десятков метров отделяло это тихое, спокойное место от шумного и многолюдного города. Этот дворик в городе со всех сторон был окружён домами, даже машины сюда не въезжали, что и создавало тишину и ощущение совсем другого города. Старичок присел на лавочку прям напротив дома, где по стенам первых двух этажей расползался зелёный плющ. Окна второго этажа с эркером и ещё одно рядом были его жилищем уже много лет, почти с рождения. Это была восьмикомнатная квартира, когда‑то принадлежавшая его семье, но ему достались две комнаты, в которых он проживал с бабушкой. Остальные же комнаты были отданы рабочим завода. Так из прекрасной и богатой квартиры она превратилась в коммуналку с очень разношёрстными жильцами.

Дуновением ветерка сорвало жёлтый осенний лист и закружило очень медленно в воздухе. Всё это было как в замедленной съёмке. Иван Карлович, так зовут старичка, что сидит на лавке напротив дома, заметил этот жёлтый лист, и в голове его заиграла чудная музыка, пальцы забегали в воздухе, как на фортепиано, захотелось это записать в нотах на бумаге. Иван Карлович был гениальным пианистом и не менее талантливым музыкальным педагогом. Музыку он не писал, было пару раз в жизни, когда он видел и слышал новую, не известную ему, а может, даже миру, музыку. Она приходила из другого мира, так ему показалось. И оба эти раза его слишком напугали, после были очень неприятные события в жизни. А листок всё кружило и кружило в воздухе, пока он медленно не приземлился в кучку опавшей осенней листвы.