Убийство Роджера Экройда

Мы с Паркером тупо смотрели друг на друга.

– Если это шутка, сэр, то весьма дурного тона, – сказал наконец потрясенный до глубины души дворецкий. – Так поступать не годится.

– Где же мистер Экройд? – перебил его я.

– Все еще в своем кабинете, сэр. Дамы легли спать, а майор Блант и мистер Реймонд в бильярдной.

– В таком случае я загляну к мистеру Экройду на минутку, просто чтобы убедиться, что все в порядке, – сказал я. – Знаю, он просил, чтобы к нему никто не входил, но этот дикий розыгрыш меня тревожит.

– Да, сэр, мне тоже как‑то не по себе. Вы не возражаете, чтобы я сопроводил вас до дверей, сэр?

– Нисколько. Пойдемте скорее.

Я свернул направо, в небольшой коридорчик, откуда лестница вела в спальню Экройда. Паркер следовал за мной по пятам. Я постучал в дверь кабинета.

Никакого ответа. Я нажал на ручку, но дверь была заперта.

– Позвольте‑ка, сэр! – оттеснил меня Паркер.

Весьма проворно для человека его телосложения он опустился на одно колено и приник глазом к замочной скважине.

– Изнутри вставлен ключ, сэр, – сообщил он, поднявшись. – Должно быть, мистер Экройд запер дверь, а потом задремал.

Я наклонился и проверил сам.

– Может, вы и правы, но, Паркер, я должен разбудить вашего хозяина. Пока я не услышу из его собственных уст, что все в порядке, я не смогу с чистой совестью вернуться домой.

С этими словами я задергал дверную ручку и закричал: – Экройд, Экройд! Откройте на минутку!

Но из‑за двери не слышалось ни звука. Я оглянулся на дворецкого.

– Не хочу переполошить весь дом, – нерешительно сказал я. Тогда Паркер тщательно закрыл дверь из холла, через которую мы явились.

– Думаю, никто ничего не услышит, сэр. Бильярдная находится в другом крыле, равно как и буфетная, и спальни обеих леди.

Я с облегчением кивнул. Затем изо всех сил замолотил по двери, нагнулся и прокричал в замочную скважину:

– Экройд, Экройд! Это Шеппард. Впустите меня!

По‑прежнему тишина, никаких признаков жизни внутри запертой комнаты. Мы с Паркером переглянулись.

– Слушайте, Паркер, мне придется выломать эту дверь – точнее, мы сделаем это вдвоем. Беру на себя всю ответственность.

– Как скажете, сэр, – протянул Паркер с некоторым сомнением в голосе.

– Так я и говорю. Я должен выяснить, что случилось с мистером Экройдом.

Я оглядел коридорчик и поднял тяжелый дубовый стул. Паркер взялся за него с другой стороны и мы устремились в атаку на дверь. Раз, два, три! На третьем ударе замок поддался и мы ввалились в кабинет.

Экройд сидел там же, где я его оставил – в кресле у камина. Голова его наклонилась, и было отлично видно, что чуть ниже ворота пиджака поблескивает витой кусок металла.

Мы с Паркером приблизились к обмякшей фигуре. Я услышал, как дворецкий со свистом втянул воздух.

– Сзади пырнули, – пробормотал он. – Страшное дело!

Паркер вытер влажный лоб носовым платком и потянулся к рукояти кинжала.

– Ничего не трогайте, – резко сказал я. – Немедленно идите звонить в полицию. Сообщите, что произошло, а потом поставьте в известность мистера Реймонда и майора Бланта.

– Слушаюсь, сэр.

Паркер поспешил прочь, все еще утирая пот с лица.

Я сделал то немногое, что еще оставалось сделать. Зная, что надо быть очень осторожным, я старался не переместить ненароком тело и не касаться кинжала. Это было ни к чему – Экройд был мертв уже какое‑то время. Впрочем, совсем недолгое.

Я услышал голос молодого Реймонда, испуганный и недоверчивый:

– Что вы такое говорите? Это невозможно! А где доктор?

Он ворвался в кабинет, да так и застыл на пороге, белый как мел. Чья‑то рука, взяв секретаря за плечо, отодвинула его в сторону. Вошел Гектор Блант.

– Боже мой! – воскликнул Реймонд из‑за его спины. – Так это правда?

Твердой поступью Блант подошел к креслу и склонился над телом. Мне показалось, что он, подобно Паркеру, собирается извлечь кинжал из трупа. Я отстранил майора.

– Нельзя ничего касаться до прибытия полиции, – объяснил я. – Все должно оставаться как есть.

Блант понимающе кивнул. Его лицо было невозмутимым, как и всегда, но на миг мне показалось, что под этой флегматичной маской проступили признаки волнения. Наконец Джеффри Реймонд настолько овладел собой, что смог присоединиться к нашему бдению над мертвецом.

– Это ужасно, – пробормотал он. Он принялся протирать пенсне, и было нетрудно заметить, что руки его трясутся. – Вероятно, это ограбление? Как убийца попал внутрь? Через окно? Что‑нибудь пропало?

Он подошел к письменному столу.

– Так по‑вашему, его убил грабитель? – медленно произнес я.

– А кто же еще? Не хотите же вы сказать, что это самоубийство?

– Никто не смог бы заколоть себя подобным образом, – с уверенностью сказал я. – Убийца знал, что делает. Но каков мотив?

– У Роджера в целом мире не было ни единого врага, – тихо сказал Блант. – Видимо, и в самом деле причиной ограбление. Но что же именно похищено?

Он внимательно осматривал комнату, пока Реймонд лихорадочно рылся в бумагах на столе.

– Вроде бы все на месте. И ни один из ящиков не взломан. Странно все это, – наконец сказал секретарь.

Блант сделал легкое движение головой.

– Вон на полу валяются какие‑то письма, – сказал он. Я пороследил за его взглядом. Три или четыре конверта по‑прежнему лежали там, куда их сбросил Экройд. Но голубой конверт с письмом миссис Феррарс исчез.

Я уже открыл рот, чтобы заговорить, но в этот момент раздалась заливистая трель дверного звонка. В холле послышался сбивчивый хор голосов, а затем в сопровождении Паркера появились наш местный констебль и инспектор полиции.

– Добрый вечер, господа, – сказал инспектор. – Беда‑то какая! Мистер Экройд был таким славным джентльменом! Дворецкий сказал, произошло убийство. Несчастный случай или суицид исключаются, доктор?

– Абсолютно, – сказал я.

– Что ж, это очень скверно.

Инспектор подошел, склонился над трупом и с подозрением спросил:

– Вы его не перемещали?