В Мышином Королевстве
– Вообще‑то, по Кэмпбеллу герой отказывается от зова, – фыркнула Бажена. – А Мари Щелкунчик сразу понравился. Все, лажа.
– К тому, чтобы взять Щелкунчика, Мари подталкивает Дроссельмейер. Значит, Дроссельмейер будет выступать в качестве «сверхъестественной помощи»…
– Феликс, это идиотизм. На хрена расписывать вообще ненужные детали?!
– Чтобы у героев появилась глубина… Образ Дроссельмейера – один из ключевых, и многие считают, что в этом герое Гофман изобразил себя.
– Ты просто расписываешь то, что уже написала я!
– Тише, мы же в библиотеке…
Бажена не выдержала и схватила губку от доски. Швырнула. Хотела попасть по идиотской писанине, но нечаянно угодила Феликсу в руку. Он остановился. Накрыл маркер колпачком.
– И что это было? – Феликс стиснул зубы.
– Зачем ты все усложняешь?! Мы ставим просто детскую сказку! Это у тебя семейка театралов, которые реальной жизни вообще не видали никогда, а зрители росли в нормальных семьях!
Бажена не ожидала, что брошенная губка прилетит в ответ. Не ожидала и того, что вместе с ней Феликс швырнет еще и маркер – конечно, нарочно мимо, на стол, и все же до чего громко…
Ну уж нет! Решил показать зубы? Сейчас познакомишься с когтями!
Бажена схватила первое, что подвернулось под руку, – ластик. Мазать не собиралась, но Феликс увернулся, и прилетело в доску.
– Хабалка! – рявкнул он, схватив второй маркер.
– Индюшара! – ответила Бажена. – Ты думаешь только о себе!
Ей пришлось увернуться от второго маркера.
– Я думаю только о себе? – возмутился Феликс. – Ты здесь только потому, что Вероника обещала испортить тебе работу!
Бажена живо вернула маркер обратно – и прямо по руке.
– И что? Зато я к твоему мнению прислушиваюсь, а тебе на мое плевать!
– Мне плевать на твое мнение? Я дал тебе высказаться, а ты вместо того, чтобы меня дослушать, швырнула губкой. Очень вежливо?
От его залпа Бажена увернулась, но быстро поняла, что лучше бы просто приняла удар. Маркер угодил в уродскую вазу на тумбе. Эта ваза неуклюже покачнулась, повалилась набок…
И разлетелась вдребезги, рухнув на пол.
Осколки рассыпались во все стороны. Парочка даже попала Бажене на ноги, и тело обдало неприятным холодком. А шаг назад принес боль. Резкую, как разряд тока.
– Ай!
Феликс обогнул стол и подошел ближе. Бажена рухнула на стул. Она стащила туфлю и вздрогнула, обнаружив на стельке маленький осколочек. Закатился, гад. И еще так больно…
– Ты в порядке? – нерешительно спросил Феликс.
А ведь он действительно волновался. Стало неловко. Наверно, им обоим сейчас было неловко. Так скандалили, а теперь…
И вдруг – скрипнула дверь. На пороге стояла белая как простынь библиотекарша.
– Это что такое?! – возопила она. – Что вы здесь устроили?! Феликс?
– Мы случайно, – пробормотал Феликс. – Мы… сейчас все уберем…
– Так, фамилии, быстро.
– Витовский.
– Ульянова.
– Веник и совок у шкафа. Чтобы, когда я вернулась, этого всего не было.
Дверь хлопнула, но даже после этого они не сказали друг другу ни слова. Феликс молча принес те самые веник и совок, а Бажена, пока он подметал, этот совок придержала. Он собрал маркеры, она стерла недописанный план с доски. Когда вместе с библиотекаршей вбежала разгневанная завучка, помещение выглядело почти обычно, разве что атмосфера в нем царила напряженная.
– Что произошло? – прошипела она.
– Уронили вазу, – ответил Феликс, покосившись на напарницу. – Случайно.
– Школьники из соседнего кабинета слышали крики.
– Это кто‑то слышал?! – испугалась Бажена. Поняв, что сказала лишнее, она тут же поспешила выкрутиться. – Ну да, мы поспорили… по…
– По творческим вопросам, – договорил за нее Феликс. – Не очень удачно подобрали место, кто‑то задел тумбу, и… Прошу прощения, что так вышло.
Феликс сказал достаточно, чтобы версия звучала складно. Чтобы долго не возиться с объяснительной, пришлось подтвердить. На этом и разошлись. Молча.
И кто вообще решил, что общая цель может сплотить?
Глава 11
О том, что уже вся школа слышала об этом скандале, Бажена узнала еще вечером. Кто‑то из тех самых «школьников» записал крики голосовыми сообщениями и скинул в беседу класса. Галдеж поднялся еще тот – кому‑то показалось, что это похоже на инфернальные вопли полтергейстов, вторые удивились тому факту, что Феликс вообще умеет кричать, а третьи… Черт бы побрал этих третьих! Третьи решили, что если парень и девушка запираются в одном помещении, а потом еще и начинают спорить, то у них обязательно должны быть отношения. Тем более, предмет спора так и не записался. «Хабалка!», «Индюшара!», динамик зашуршал, «Я думаю только о себе?!» – и снова шорохи. Дальше было только падение вазы.
Всем, кто спрашивал, Бажена отвечала: дело в спектакле и только в спектакле. Феликс поступил проще и просто ограничил отправку сообщений. Пришлось отдуваться за двоих. Неудивительно, что идти в школу утром было… тревожно.
Вот черт! Знакомы всего две недели – а уже друг другу репутацию попортили!
«Сегодня в школу придешь?»
Не разглядев имя отправителя, Бажена решила, что пишет Аля. А потом пришлось удивляться – Феликс. Утром их решение работать вместе казалось каким‑то странным идиотским сном.
«Да», – ответила Бажена.
«Вероника хочет взять у нас интервью».
