В плену ослиной шкуры
Оливия по привычке взялась за ручку, чтобы записать что‑то интересное. Как ни крути, а она всё же воровка чужих историй.
– Что было? Я и сам не знаю. Я до сих пор думаю о том, зачем она прячется под ослиной шкурой. И что это за шкура, что она под ней всё время прячется?
– А ты попробуй заглянуть под шкуру, может быть, там и не принцесса вовсе, а лягушка, – хихикнула Оливия.
– Я был бы рад заглянуть, да вот она не подпускает так близко, чтобы я мог хоть немного разглядеть ее сущность.
Только теперь, чуть остудив свой пыл, Оливия стала догадываться, кого он имеет в виду. Поэтому она решила быстро закруглить тему.
– Тогда оставь всё как есть. Если ты не писатель, то тебе и незачем заглядывать под уродливые шкуры. Не имеет смысла.
– Почему? А вдруг под большими ослиными ушами прячется прекрасная женщина?
Говоря эти слова, Райан не сводил с нее глаз. И это уже начинало ее волновать. «Так, нужно что‑то делать, – подумала Оливия. – Только без паники. Это просто трюк. Так многие парни делают».
– А слабо тебе полюбить сначала большие ослиные уши? – спросила Оливия, стараясь отшутиться.
– То есть полюбить осла? – улыбнулся Райан.
– Да! – рассмеялась в ответ Оливия. – Или перед друзьями будет стыдно?
– У меня особо нет друзей. И я бы смог заинтересоваться девушкой даже несмотря на ослиные уши. Я бы смог принять любую девушку, даже со шкурой в придачу, если бы она меня зацепила чем‑то необычным. Например, такими необычными беседами. Необычными… Такими, как у нас с тобой.
«Пахнет горелым! – обрушилась на себя Оливия. – Нельзя, Оливия. Этот прокисший учитель просто не может смириться с отказом. Самолюбие и всё такое. Не поддавайся: это пройденный номер. Ты ведь уже знаешь!» – фыркнула она, ощутив, как от слов Райана у нее начало разливаться приятное тепло в животе. Чтобы прекратить эти признаки влюбленности, нужно как можно скорее сказать что‑нибудь нейтральное.
– Кстати, по поводу всего необычного, – встрепенулась Оливия. – Я как раз совсем недавно наткнулась на несколько неординарных идиом и выражений. Хорошо бы ты мне их объяснил.
Взгляд Райана заметно погас.
– Хорошо, – сказал он, не скрывая досады в голосе.
Такой тон даже немного удивил Оливию. Обычно что бы она ни сказала, он всегда держал на лице маску воодушевления и сохранял дружелюбную интонацию. Оливия и не думала менять избранную позицию. Ей просто незачем дружеские или какие бы то ни было отношения. И будто читая ее мысли, Райан неожиданно прервал занятие и спросил:
– Почему ты так бежишь от каких бы то ни было отношений?
Именно сейчас Оливия никак не ожидала услышать такой вопрос. Она растерянно заморгала, но тут же взяла себя в руки.
– Кто сказал, что я бегу? – спросила она.
– Мы можем говорить как взрослые люди, без лукавства?
Как ни странно, но именно эти слова зацепили Оливию. Впоследствии она поняла, что именно эта фраза выделила Райана из всех остальных парней, которым Оливия не дала ни малейшего шанса.
– Хорошо, – ответила она. – Что ты хочешь знать?
Райан смотрел на нее прямо, уверенно, но без вызова и упрека во взгляде.
– Почему мы не можем стать друзьями? Почему не можем просто общаться?
– Потому что не бывает дружбы между мужчиной и женщиной. Все эти намеки на дружбу – это ведь зачатки симпатии.
– Не спорю.
– То есть ты хочешь сказать… – Оливия запнулась, и от этого ей самой стало стыдно.
– Да, – Райан ответил прямо, но чуть понизив голос. – Я сам не знаю, как так получилось. Ты начала мне нравиться, и я это заметил не так давно. Всё, может быть, началось с того, что ты прилежно готовилась ко всем занятиям. Редко встретишь ученика, который бы так старательно выполнял все домашние задания и так усердно учил язык. Потом мне было просто любопытно узнать, что ты за человек. Ты без адреса, без родины, без нации. Ты ведь так и не объяснила, как так получилось, что ты одной национальности, но родилась в мусульманской стране, а потом всё время училась с русскоязычными людьми, переезжала из страны в страну. Зачем сменила свою религию и стала христианкой? Перемешала в голове все ментальности и культуры. Непонятно вообще, кто ты и как с тобой общаться. Неужели и вправду ты ради чужих историй пересекаешь города? Признаться, мне даже сложно было поверить, что есть люди, которые на такое способны даже ради творчества. Я от занятия к занятию по кусочкам собирал твою историю. И чем больше я о тебе узнавал, тем сильнее запутывался. Приходилось задавать тебе вопросы в час по чайной ложке, ты ведь совсем не любишь долго говорить о себе. За долгое время работы учителем я уже привык, что люди с удовольствием рассказывают о себе. О своей жизни, о своей истории. А ты говоришь о некой Тае Воронковой. Ее история волнует тебя больше, чем собственная. Если я задаю стандартный вопрос, ты обязательно вводишь меня в ступор своим ответом. Я не говорю, что ты особенная. Все девушки по‑своему особенны. Но ты просто другая.
«Ну, всё, – выругалась про себя Оливия. – Он уже начинает задумываться о том, кто я такая? Дело пахнет керосином. Нужно делать ноги».
– Только не надо сразу сбегать, – будто снова считывая ее мысли, сказал Райан. – Я не буду тебе надоедать. Мы можем, как и прежде, просто проводить занятия по английскому. Сделаем так, как ты скажешь.
– Это будет уже не так просто, – с грустью в голосе сказала Оливия.
– Я буду твоим учителем, и мы не поднимем больше эту тему, если ты не хочешь.
– Спасибо. Если сказать честно, я даже не знаю теперь, как поступить.
– Но ты не можешь прекратить наши занятия сейчас, – Райан улыбнулся. – Ты не можешь нарушить такую твердую традицию: брать ровно сорок занятий у каждого учителя. Я знаю, это не в твоих правилах – нарушать правила. Ты для этого слишком принципиальная девушка. А у нас только восемнадцатое занятие.
Оливия рассмеялась. «На редкость интересный парень», – подумала она, но вслух ответила:
– Да, ты прав. Мы не можем остановиться сейчас.
– Очень хорошо. Тогда давай перейдем к нашей теме. У нас еще есть полчаса.
– Давай сегодня просто пообщаемся, – сказала Оливия.
Райан просиял в улыбке, как подросток.
– Хорошо, – сказал он. – Сделаем так, как ты скажешь. О чём бы ты хотела поговорить?
– Я тут подумала, ты уже очень многое знаешь обо мне. А я о тебе совсем ничего. Может быть, расскажешь немного свою историю.
« – Вот что ты сейчас делаешь? – разразился голос в голове Оливии. – Ты ведь сейчас им интересуешься. Он что, тебе так интересен? Что ты хочешь о нем узнать? А главное – для чего?
