В погоне за белым кроликом. А вы готовы к незабываемому путешествию?
Симптомы шизофрении стали развиваться после изнасилования со стороны ее отчима, как ни странно, ее родная мать знала об этом, но ничего не предпринимала, таких безответственных людей лишили родительских прав. Уже четыре года девочка пребывает в больнице. Анна не подпускает к себе людей и отказывается принимать любые таблетки. Приходится насильно вкалывать ей лекарства, но это только ухудшает ситуацию»
«Томас Сорокин.
Мы еще не заслужили доверие пациента. Родители мальчика погибли в собственном доме от удушения газом, экспертиза подтвердила несчастный случай. Томас уверяет, что все было подстроено. На вопрос «кем» отвечает, что это Он, и указывает в темноту за окном. Тоже самое говорят и остальные дети.
«Юлия Гривни.
Приемные родители Юлии все время избивали дочь, на фоне этого у девочки и основалась психическая травма. Она все время общается, как говорит Юлия, с ее «воображаемым другом». Говорит, что ее друг может отправить ее в лучший мир, и тогда она забудет все несчастья. На следующий день мы обнаружили Юлию с тяжелыми травмами. Более десяти ножевых ранений. Девочка потеряла много крови, но все‑таки ей удалось ухватиться за жизнь».
– Странно это все, – говорю вслух я. – Нужно записать.
Я достала свой блокнот, быстро и кратко переписала всю узнанную мною информацию. По какой же причине закрыли больницу? Что же может быть общего между этими детьми – вопрос на миллион. Ладно, у Эли потом спрошу, может, она надумает чего‑нибудь. Еще немного покопавшись на столе, я нашла записную книжку доктора, похоже, что главврача. Возьмем? Возьмем. На столе лежал маленький, оборванный листочек.
Помимо выхода, в кабинете была еще одна дверь. Открыв, я увидела лестницу, ведущую вниз. Это был морг или нечто подобное. Атмосфера здесь холодная. Воображение сразу нарисовало мертвецов, зомби и горы трупов. Но на самом деле было пусто, почти. Был тут какой‑то странный предмет, что‑то типа сферы в форме гроба, короче, морозилка для людей с прозрачным стеклом сверху. Там кто‑то лежит. Я все‑таки осмелилась подойти.
Увидела маленькую девочку, красивую и мертвую. Ну или она находится в летаргическом сне, хотя я больше придерживаюсь первого варианта. Надпись гласила – «Эмили Самади». Неужели это та самая девчушка? Жалко ее.
Дверь наверх захлопнулась. Как? Я стулом же специально подперла. Возможно, ее кто‑то закрыл, хотя кроме нас с Элей здесь больше никого нет, поэтому я закричала:
– Эля, это не смешно, открой! – позади послышались шаги. Или же это мои галлюцинации на нервах? – Элька, пожалуйста, открой эту чертову дверь! Помогите!
Я изо всех сил долбилась в дверь ногами и руками, мои галлюцинации стали приближаться. Какой‑то прямо напряг пошел. Вдруг дверь открылась, и я изо всех сил побежала наверх. Захлопнув эту зловещую дверь, села на облезлый диван в кабинете главврача и отдышалась.
Еще секунда – мое сердце похолодело от ужаса. Я поняла, в чем было дело. Все записи были сделаны в восьмидесятых годах, если верить датам документов. Знаете, в чем самое интересное? Последняя запись была сделана в восемьдесят шестом году. Значит, если больница уже заброшена примерно пятнадцать лет назад, то как здесь до сих пор есть электричество, и лампы в некоторых кабинетах и коридорах горят? Как же я раньше не обратила внимание? Мне срочно нужно найти Эльку и поскорее уходить отсюда!
Я выбежала в коридор и замерла. Передо мною стояло маленькое чудо – девочка с голубыми глазами, она смотрела на меня и тихо плакала.
– Эй, ты что тут делаешь? Ты заблудилась? – спокойно спросила я, просчитывая все варианты в голове.
Девочка молчала, она просто смотрела на меня стеклянными глазами, как бы хотя что‑то сказать.
– Почему ты мочишь? – я вновь задала свой вопрос, и меня вдруг осенило.
Это та самая девочка, которую я видела в морге. Может, она все‑таки оказалась жива и вышла оттуда? Тогда как бы она прошла мимо меня? Я решила, что главное – не паниковать.
– Ты Эмили? – как можно спокойнее спросила я, девочка кивнула. – Ты что‑то хочешь сказать?
Я буквально успела моргнуть, как девочка исчезла, на ее месте появился небольшой листочек, там было что‑то написано. Я подняла его. Большими буквами, жирным шрифтом было выведено:
«Он уже у тебя за спиной».
Я вздрогнула от страха. Почувствовала чье‑то дыхание около шеи:
– Не оборачивайся, – услышала я, слишком близко.
Я не могла сказать ни слова, ком застрял в горле. Бежать. Не смея оборачиваться, зажмурилась и прошмыгнула к лестнице, там, уже открыв глаза, я быстро схватила за руку ничего не понимающую подругу и выбежала из здания. На улице дождя не было. Наступил рассвет. Первые лучи солнца быстро рассеяли темноту, но адреналин все равно бурлил в крови.
– Ты чего? – возмутилась Эля.
– Нам нужно уходить отсюда! – выпалила я.
– А…
– Быстро!
– Почему же? Кать, объясни мне, что случилось!
– Случилось нечто плохое, уходим отсюда, потом все расскажу, давай просто вернемся домой? – спросила я.
– С радостью, но как? – задала встречный вопрос Элька.
– Придумаем что‑нибудь, пойдем отсюда.
Мы вылезли за территорию больницы. Утром лес уже не казался таким страшным, скорее, загадочным и волшебным. Теперь осталось главное – найти дорогу домой, а уж потом все остальное.
– Слушай, конечно, это звучит странно, но… – начала Эля.
– Что «но»?
– Может, попробовать вернуться обратно тем же путем? – предложила свой вариант подруга. – Я, конечно, понимаю, что во всех фильмах ужасов это ведет к смерти, но…
– …но мы в реальной жизни, и потому можно попробовать, – закончила мысль я.
– Именно, пойдем, – Эля взяла меня за руку, и мы пошли обратно.
Благо, дорогу назад мы запомнили. Дойдя до нужного места, мы нашли люк и прыгнули вниз. Слизь с пола поменяла свой цвет с красно‑голубоватого на ядовитый зеленый, который так и резал глаза.
– Такое ощущение, что взяли одного огромного лизуна и раскрошили его здесь, – сказала я.
– Ага, – подтвердила подруга. – Мне тоже так кажется.
Мы дошли до прохода наверх, он оказался открыт, первая лезла я, потом подтянула Элю. У нас тоже наступило утро, сейчас полдевятого. Птицы поют, солнышко сверкает, маньяков и призраков не наблюдается. Выдохнув, мы пошли домой.
Первым делом мы завалились спать, не было сил даже разговаривать о произошедшем. Далее день стал развиваться по обычной цепочке событий: мы почитали, посмеялись, посидели в компьютере, сходили в магазин за лимонадом… В общем, день прошел очень быстро.
Я вышла из зала и, видя, что Эля куда‑то собирается, спросила:
