В вечности прошлого
На утро Ирвин понял, что утопить свой страх в вине не так‑то просто – все равно всплывает. У Искрена разболелась голова, но не алкоголь быт тому виной. Отвратительное мысли, как тараканы, продолжали бегать в его голове. Мужчине с каждым днем начинало казаться, что он сходит с ума. Взяв из прикроватной тумбочке стакан с водой, Искрен сделав глоток.
– Ирвин, вы не спите? – раздался голос Адерэль.
Искрен разозлился: она, как всегда, приходит невовремя. Мужчина, надев тапочки, подошел к двери. Ирвин резко дернул за ручку, Адерэль не ожидая такого, упала в его объятия.
– Что тебе надо? – с расстановкой произнес Искрен и резко отстранил ее от себя, – Пришла извиниться?
– Извиниться? За что? Если вам приснился дурной сон, господин Ирвин, то можете быть уверены, что я вам его не посылала, – захлопала длинными ресницами Адерэль, – Дело в другом: пришел художник. Он принес картину, которую заказывал господин Мантени
– Ты не могла сама принять его работу? – воскликнул Искрен, – Если не ошибаюсь, дядюшка доверил тебе заниматься украшением этого дома. Ладно, – смягчился Ирвин, – пойдем посмотрим.
Женщина фыркнула, но промолчала, хотя это далось ей нелегко. Стуча каблучками, Адерэль направилась в кабинет. Даже не пытавшись поравняться с нею, Искрен любовался ее грациозной походкой. Никуда он не отпустит это высокомерное, но такое красивое создание. Адерэль отварила дверь и пропустила первым Ирвина.
За столом уже сидел мужчина крепкого телосложения с редкими волнистыми волосами темно‑русого цвета. Широкое квадратное лицо украшают вздернутый нос и толстые губы. Узкие глаза с ироническим взглядом взирали на вошедших.
– Здравствуйте, – художник вскочил и протянул руку Искрену, – Я – Мадер, будем знакомы господин Ирвин. Приношу свои соболезнования. Мне очень жаль, что не успел закончить картину раньше. Господин Мантени очень ее ждал.
– Рад знакомству, Мадер, показывайте.
Мужчины пожали друг другу руки. Художник снял упаковку.
– Ну как он вам? – спросил он, – Свою работу я хорошо сделал? Мне кажется довольно неплохо. Как вы думаете?
Ирвин понял, что Мадер напрашивается на комплимент. Но Искрен не знал, что сказать. Ему не хотелось обижать художника. Ирвин сделал вид, что внимательно изучает холст. На белом фоне был изображен огромный черный кот. Он внимательно смотрел на маленький синий дом, стоящий на лужайке.
– Сколько времени заняла у вас эта работа? – спросил Искрен.
– Десять лет, – гордо вскинул голову Мадер, – Фантазию господина Мантени я воссоздавал десять лет.
– Адерэль, сходи за Вастадором, – сказал Ирвин, – Надо рассчитаться с художником.
– О нет, нет, – скрестил руки Мадер, – Господин Мантени мне заплатил заранее. Я пойду.
– Останьтесь с нами на завтрак, – обворожительно улыбнулась Адерэль.
– Спасибо, – прошел к столу художник, – Пожалуй я останусь.
Ирвин кинул укоризненный взгляд на Адерэль. Ему стало как‑то неловко, что он спустился вниз в пижаме и тапочках (Искрен всегда забывает об этикете, которому его учил Варад). Адерэль насупилась, но ничего не ответила. Потихоньку начали подходить остальные. Ирвин сел поближе к гостю, чтобы скрыть свой стыд от его глаз.
– Всех с новым утром, – бодро объявил Гва, – Кушайте, пожалуйста. Хорошо, что вы зашли, господин Мадер, – обратился он к художнику, – Я сделал ваш любимый фондан[1]. А картину, если разрешит господин Ирвин, я бы хотел повесить в гостиной. Как вы на это смотрите, господин Ирвин?
– Картина будет в моей комнате, – хитро улыбнулся Искрен, – А для гостиной господин Мадер напишет какой‑нибудь натюрморт.
– Для вас обязательно, – воскликнул художник, – Что хотите.
– Господин Ирвин, не хотите собрать гостей? – спросил Вастадор и добавил, – Надо отпраздновать новую картины?
– Я не люблю хвастаться, – холодно ответил Искрен. Ему было неловко признаваться, что у него нет друзей.
– Я рад, что вам понравилось, – принял за комплемент художник.
– Господин Мадер, а картины писать сложно? – спросила Инвида.
– Все зависит от вдохновения, – немного подумал художник.
– Значит во время написания этой картины, оно вас оставило, – покосился на художника Ралад.
– Просто у господина Мадера не было музы, – заметил Варад, – Когда мы с Раладом пойдем в нашу любимую таверну, надо взять вас с собой. Там обитает много красивых муз, на любой вкус.
– Что за вздор, Варад, – вспыхнула Адерэль, – Искать музу в вашей таверне, все равно, что иголку в стоге сена. Не слушайте его, господин Мадер, и ни за что туда не ходите. Если бы потраченные минуты на бессмысленное общение имели вес, то руки бы их, – женщина кивнула на Варада, – сломались, не в силах его выдержать.
– Попрошу прощения, Адерэль, откуда тебе знать, какой должна быть муза? – вмешался Ралад.
– Здесь я не соглашусь с тобой, – сказал Варад, – Адерэль тоже может ею быть. Но мужчина должен быть готов, что она украдет его индивидуальность. Такие, как она, жадные собственницы до всеобщего обожания. Нет, господин Мадер, вам нужна музы попроще. Она должна быть вашей тенью, вашим отражением. Но вместе с тем быть всегда рядом. Быть частью вас.
– Так выпьем же за это, – поднял стакан вверх Ралад, – За муз, достойных таких гениев, как вы, господин Мадер.
– Пока об этом рано судить, – тихо сказал художник, – Я еще не стал гением. Две мои картины забрал господин Мантени и заказал еще одну. Больше я не писал.
– Не оставляйте попыток, господин Мадер, – поддержала художника Инвида, – Вот, как господину Ирвину понравилась ваша картина, что он не хочет ее не с кем делить. У нас вот стены в гостиной пустые. Я уверена, мы вам что‑нибудь закажем.
– Вполне возможно, – подключился Вастадор, – Мы можем позволить себе ваши картины. А что думаете вы, господин Ирвин?
– Гва, можешь заказать господину Мадеру картину, – ответил Искрен, в тайне надеясь, что она тоже будет писаться не меньше десяти лет.
– Огромная благодарность, – сказал художник и покрылся румянцем, – Господин Гва, что бы вы хотели?
– Водопад, во всю стену, – вмиг загорелся повар, – Вам понадобятся только краски. Хочу, чтобы он спускался по стене от потолка до пола. Мне постоянно некогда. Хочу хотя бы здесь любоваться водичкой.
Искрен подавился. Такого он не ожидал. Мало того, что будет на весь дом стоять запах краски, так еще и без того в людном доме будет находится долгое время художник. А судя по тому на сколько у него затягивается работа…
– Это слишком, Гва, – строго сказал Искрен, – Пусть господин Мадер украсит тебе стены на кухне какими‑нибудь овощами. На холсте. Новый гвоздь прибить разрешу, но рисовать на стенах – нет. Спасибо, что посетили нас, – Ирвин повернулся к художнику и протянул руку, – Гва определиться и мы закажем вам картину.
[1] Кекс из шоколадного бисквита и теста. Его особенностью является твердая хрустящая оболочка и жидкая сердцевина.
