Вечерний силуэт

– Вот мы снова дома, друзья! – торжественно произнес он неожиданно сильным голосом. – Мы с большой радостью приветствуем первокурсников, присоединившихся в этом году к нашей большой семье, и поздравляем их с этим важным событием. Позвольте сказать несколько слов о нашей школе. Заранее прошу прощения у остальных, что отбираю ваше бесценное время, ведь вы, верно, уже рветесь на дискотеку. – Волна хохота прокатилась по залу. – Калифорнийский филиал Стенсфилдской школы является одной из шестнадцати школ с объединенным образованием в Соединенных Штатах, где учебная программа совмещает среднее и высшее образование. Шесть лет вы будете проходить школьную программу, после чего сдадите экзамены и поступите на бакалавриат. В эти шесть лет набор предметов различается в зависимости от выбранного вами института, поэтому наиболее простым решением будет поступление в ваш бакалавриат. Однако это вовсе не означает, что вы не сможете, сдав, разумеется, экзамены, получить степень бакалавра в другом институте по вашему желанию. Учеба сложна – недаром наши выпускники, пожелавшие продолжить обучение в магистратуре, поступают в лучшие университеты страны. К вашим услугам имеется все, что необходимо для удобного и комфортного проживания. Обслуживающий персонал всегда готов помочь вам сделать все, что вы попросите. Единственной заботой должна быть учеба. Все необходимое вы найдете здесь, в главном корпусе. Рекомендую больше времени проводить в библиотеке, она у нас располагает самым обширным фондом среди школ. Помимо обучения, Стенсфилд предлагает вам широкий выбор спортивных и дополнительных секций – футбол, единоборства, фигурное катание, художественные кружки рисования, танцев и рукоделия. В нашей медицинской части вы сможете получить первую помощь и лекарства, только не становитесь частыми посетителями. Ведь мы хотим, чтобы вы были здоровы, крепки телом и умом и всю энергию отдавали на свое развитие. Скоро познакомитесь с многочисленными сообществами, где приверженцы тех или иных интересов собираются, проводят время и организуют тематические вечеринки. Они проходят здесь же, в залах главного корпуса, коих у нас достаточно, чтобы никого не стеснить. – Директор взял паузу, прокашлялся. – Итак, друзья, первое, весьма приближенное представление о Стенсфилде вы получили, далее дело в ваших руках. Напоследок позвольте поделиться небольшим откровением. – Он вновь помолчал, обвел исподлобья публику медленным взглядом, тяжелые очки съехали к носу. – Каждый новый учебный год я провожу первую беседу с учениками. Каждый год вижу взросление, вижу обогащающиеся знаниями, сияющие все сильнее умом взгляды, наблюдаю за моими воспитанниками. Казалось бы, мог бы и привыкнуть, но нет. Каждый раз я испытываю волнение, сопоставляю впечатления от моих студентов прошлого года, замечаю их развитие, и это доставляет мне несказанную радость. Блаженны те, чья работа и добродетельна, и видна. И сегодня я вижу новое поколение, ступившее в наши стены. Прошу вас, друзья, не доставляйте горя больному старику – пусть не меркнет в ваших глазах светоч роста, чтобы каждый следующий год, что мне суждено проводить приветствия, я бы видел его в вас и радовался вашим успехам. – Зал погрузился в трепетное молчание, никто не смел разорвать благородную ткань его речи, пока сам директор не решил развеселить слушателей.

– Довольно лирических словечек! Позвольте еще раз искренне поприветствовать вас, новых членов нашей большой семьи, и пожелать успехов в учебе, высоких результатов во всем, чем бы ни занялись, и твердо встать на путь реализации вашего призвания!

Под оглушительные аплодисменты внушительного зала Эдвард Харрисон покинул сцену, и тут же возобновилось гудение. Старшекурсники встали первыми, приглашая младших к выходу, и принялись сопровождать их к общежитиям. Макс и компания тоже стали медленно продвигаться.

– Ты говорила, что в Стенсфилде учится шесть тысяч человек, – задал Макс еще один из не дававших покоя вопросов.

– Верно, – кивнула Кристина, шагая вполоборота к нему.

– Как же зал был полон, а здесь явно не шесть тысяч?

– Не все идут на приветственную речь, – пояснила сестра. – В основном старосты, их друзья и младшекурсники с братьями и сестрами, как мы с тобой.

Поднялся невообразимый шум; старосты и появившиеся за дверьми взрослые, должно быть, преподаватели, организованно вели первокурсников к выходу. Бесконечная вереница из сотен студентов протянулась от зала до самого выхода. Макс с сестрой шли впереди Назарянов. Эдди время от времени что‑то говорил Кристине, та оборачивалась, отвечала. Они о чем‑то смеялись, перекрикивались, обсуждали кого‑то, словом, неосознанно создали Максу хорошую возможность вновь украдкой поглядывать на новую знакомую, с появлением которой в нем засел непонятный, беспокойный скрежет. Они вышли к фонтану, свернули влево и направились по узкой дорожке в тянувшейся почти до самых общежитий змейке учеников. Слова директора возымели действие – младшекурсники шли под впечатлением, и общий фон голосистости остыл. Взгляд Макса скользнул по металлически‑блестящей глади озера, на которой хаотичным вальсом двигались тени от листьев, создавая мелко бегущие отсветы. В паре сотен ярдов перед лужайкой учебного корпуса шесть одинаковых зданий, примыкая друг к другу с небольшим зазором, образовали прямоугольник с внушительным внутренним двором. На лужайке шли подготовительные работы – устанавливались исполинские, ростом с Макса, колонки, вырастал диджейский стол, сгущалась вереница проводов, черными змеями вьющихся в ослепительно зеленой траве. Из‑за учебного корпуса показался во всю ширь, ставший вполоборота, стадион – два блока трибун, коротких и высоких, по контуру обнесенный черно‑оранжевым ограждением. Прозрачная крыша стояла на сплетении черных металлоконструкций, обе трибуны были выкрашены в огненно‑оранжевый цвет. Чуть в стороне, между стадионом и лесной чащей, располагался серый приземистый овал ледовой арены.

Навострив уши, Макс старался улавливать разговор чуть отставших Назарянов, полный неразборчивого поначалу смысла и стремительно менявшийся. Он запоминал каждое слово; все, связанное с Дианой, будило в нем колючий интерес.

– Посмотрела бы я на тебя, танцующего под «Брэйв Комбо», – подтрунивала Диана. – Правда, ты ни разу не танцевал на этой лужайке?

– Нет, – рассеянно отвечал Эдди. – И ты не должна сегодня танцевать. День был трудный, тебе нужно отдохнуть.

– Чушь! – вскипела сестра. – Ты что, видишь меня впервые? Ты разве не знаешь, что я никогда не устаю?

– Хватит нести глупости, – ровным тоном парировал Эдди. – Здесь другой воздух, нужно время к нему привыкнуть.

– Ерунда, ерунда, ерунда! Не знаю никакого привыкания и никакой усталости! Если ты устал, иди спать и не мешай мне. Я иду танцевать!

– Ты здесь, чтобы учиться, а не танцевать! – настал черед Эдди возмутиться. – Уроки начинаются завтра утром. Плохи твои дела, если в голове одни танцы.

– Прекрати паниковать! – наступала Диана. – А учиться буду как‑никак точно лучше тебя. Не сомневайся!