Ведьмин дом

– Я сегодня на раздаче?

 

Хрусть. Килиан принялся грызть вторую морковку.

 

– Да, – мама заулыбалась.

 

– Пчёлка, что с тобой? – вдруг поинтересовался отец. Видимо, мой ошарашенный вид был сильно заметен.

Мне стало некомфортно, словно я сидела в кругу чужих людей. Словно меня насильно усадили и требовали, чтобы общалась. Это был не мой дом, не мой стул, не моя жизнь.

 

– Все с ней хорошо, – тихо проговорила мама, нарезая картошку на мелкие кусочки.

 

– Сходишь завтра в свое кафе и наверняка повеселеешь, – заявил Килиан, пялясь в свою тарелку.

 

– Кафе? – кажется, звон моего сердце услышали на соседней улице. – Какое кафе? У меня есть кафе? – я почти вскочила с места.

 

– Килиан! – тон отца превратился в сталь.

 

– Что? Она и кафе забыла? – Килиан фыркнул. – Наверное, и меня скоро забудет…

 

– Перестань! – мама стукнула ножом о стол, а потом драматично схватилась за голову.

 

– Я не буду с тобой разбираться, – высказала я брату, выжидая, что тот посмотрит на меня. Но нет, он молча жевал морковь. – Пока не буду. Что за кафе? – я по очереди глянула на родителей.

 

– Кристофер, – мама выставила ладонь. – Рассказывай.

Мама отличалась изысканной утончённостью и красотой. Она никогда не стригла чёрные, как мрак волосы выше груди и сохраняла элегантные кудри, хотя не использовала плойку, бигуди и другие приспособления. Она наносила лёгкий макияж, и я ни разу не видела, чтобы она подводила подводкой или карандашом большие глаза. Тонкие алые губы не нуждались в помаде. Аккуратный носик с маленькой горбинкой и кукольные черты лица придавали ей юный вид, хотя после моей аварии она заметно постарела.

Кэтрин Эллингтон – потомок древнего рода Фэйбер и потому уважала себя за происхождение. Мама была натурой горячей и увлечённой любым, в её понимание интересным делом, из‑за чего часто бросалась в пучину событий, не справляясь с ураганом страстей. Она отличалась вспыльчевым характером и умением обижаться на мелочи. Именно из‑за характера, что не желал подчиняться ей, мама становилась капризной и нетерпимой. Но благо под рукой оставался покорный и прирученный папа.

Мама являлась творческой личностью. Воздушная, лёгкая, хрупкая, как хрусталь. Она летала в облаках и верила в легенды, волшебство и что в саду обитают феи. Иногда убеждала нас, будто видела одну крохотную фею, естественно, мы делали вид, что верим. Чудачка, которая несмотря на возраст, оставалась ребёнком. Единственным недостатком мама считала свою доброту. Частенько злилась, но дело в том, что даже в гневе она не переставала быть доброй. Благородная женщина до мозга костей. Однако, не дай Бог, кто‑нибудь осмелился бы предложить нечто низкое, тогда благородство летело к чертям.

Мама была художником, и когда мне исполнилось пятнадцать, а Килиану восемь, она открыла художественную галерею, но проводила там четыре дня в неделю, и то несколько часов. Зачастую она рисовала дома, в кабинете, в который нам было запрещено входить, ибо мы могли спугнуть её музу, и та покинула бы маму. Да, Кэтрин Эллингтон – удивительная женщина, любящая шелка, лёгкие ткани и бело – золотые цвета.

– Ты закончила практику, и мы выбрали офис. Но ты передумала быть психологом. Девять месяцев назад за завтраком ты заявила, что желаешь открыть кафе – библиотеку. Мы не спорили. Мама заявила, что ты, видимо, похожа на неё и хочешь заниматься чем‑то возвышенным, – папа прокашлялся. Мама сжала губы и состроила недовольную гримасу. – Ты сама отыскала место для кафе, а я выкупил его, – я выпучила глаза. Это сколько же он потратил денег? – Сама обустроила, следила за ремонтом и восемь месяцев назад открыла двери в чудесное заведение. А после надумала делать там расклады на картах Таро, – он пожал плечами, а Килиан хихикнул.

 

– Я умею гадать на Таро? – я повернулась к маме.

 

– О да. Ты молодец, – она похлопала меня по руке.

 

– Как же, – Килиан хохотал в кулак.

 

– Килиан! – мама стукнула того по плечу. – Хватит паясничать!

 

– И какое оно? Кафе?

 

Мне было плевать на то, что говорил брат. Я жаждала узнать о своём творение.

– Завтра и посмотришь. Мы хотели рассказать о кафе после ужина и моей работы в мастерской, – точно, по пятницам папа работал с деревом. – Рассчитывали собраться в гостиной, включить интересный фильм и поведать тебе обо всем. Но вышло, как вышло. Скажем спасибо Килиану, – папа запихнул в рот горошину.

 

– Тебе не нравится кафе? – я поглядела на брата, выжидая ответ, но он молчал. – Килиан, я к тебе обращаюсь.

 

– Нравится, – пробубнил он. – Всё окей.

 

– Я купил тебе новую машину. Завтра с утра привезут, – папа излучал удовольствие. – И не забудь забрать сотовый из моего кабинета.

 

– Ей новую машину, а мне ни одной? – у Килиана из глаз посыпались искры, готовые воспламенить скатерть.

– Надо сходить в парикмахерскую, а то корни отрасли и цвет блеклый, – мама погладила мои волосы, а на брата никто не реагировал.