Ведьмин дом

С севера Британии приехала родня Рона. Иисусе! Это были не люди, а свора шакалья. Мать Рона, злобная старуха, однажды громко вопила и заявляла, что дети не от Рона, и насыпала стекло в завтрак, предназначенный для деток. Слава Богу, Оливия всегда пробовала еду, прежде чем раздать детям. К сожалению, обвинили Оливию, и Рон избил её за наговор на его мать. Злобная старуха не остановилась, продолжила терроризировать невестку и даже подсунула таблетки от давления Рону младшему. Ребёнок пролежал в больнице две недели.

 

Сестра Рона, Аманда, золовка змеиная головка, заявлялась в дом Оливии и обвиняла её в том, что та бестолковая мать и не достойна такого сокровища, как её брат. Аманда била детей Оливии и как‑то раз даже дала пощёчину Оли, которая призналась в этом только Энн и Жужу. Она испугалась говорить мне. Когда я узнала об инциденте, то кричала на неё два дня. Хотела поехать к Аманде и переломать кости, но Оли слёзно умоляла не вмешиваться, чем взбесила меня ещё больше.

Брат Рона, мерзкий Кит, воровал деньги у Рона и настраивал того против Оли. Хотя вся семейка Рона настраивала его против Оливии. В прочем, Рон и сам неплохо настраивал себя против жены.

 

– Рири! Он выгоняет меня из дома! – орала в трубку Оливия.

 

Я посмотрела на часы. Время было четыре утра.

 

– Я сейчас приеду!

 

В ту ночь я сорвалась и поехала забирать Оли. А потом такие звонки вошли в привычку. Каждую неделю Оли названивала мне по ночам и просила о помощи, а на следующие дни мирилась с Роном и возвращалась домой. Каждую неделю.

 

Спустя два месяца мне надоела эта дурацкая ситуация, и я перестала отвечать, пока в один ужасный день не случилась трагедия. Сначала я винила себя в том, что не подняла трубку, но быстро осознала: виновата не я, а Оливия. Если часто кричать: Помогите! Убивают! А потом по собственному желанию падать на нож, то нет смысла искать спасителя.

Злосчастной ночью на помощь Оли побежала Жужу. Рон избил Оливию до полусмерти и скинул с лестницы. Жужу нашла Оли на улице, и потребовался месяц на восстановление после травм. Оливия отказалась от претензий к мужу и не стала писать на него заявление. Сказочная идиотка.

 

Едва выздоровев, она направилась домой к детям. А Рон вдруг изменился в лучшую сторону. Ещё бы. На него натравили несколько плохих парней. Кто натравил? Мы с девочками. Обошлось нам это в крупную сумму. Но главное не деньги, главное – результат. Тем летом Оливия и Рон поехали в отпуск, отправив детей в дом Эллингтоном, то есть в мой дом. Иисусе! Я думала, что сойду с ума.

В январе две тысячи восемнадцатого вернулся старый озлобленный Рон. Ему предложили открыть совместный бизнес, связанный с недвижимостью. И как только Рон почуял большие деньги, моментально превратился в короля, который вылез из лужи. Он заставлял Оливию гладить его вещи и носки определённым образом, и если она выполняла указания плохо, то получала кулаком в глаз. Она вновь не рассказывала нам о побоях и издевательствах, лишь скрывалась, ссылаясь на домашние дела. Из‑за отчаяния Оливия пристрастилась к вину и различным сайтам знакомств, где нашла мужчину по имени Аарон. Ей отлично удавалось скрывать новую интрижку, ибо Рон часто бывал в командировках, где заводил нескончаемый поток любовниц.

Аарон жил в Штатах, в маленьком городке под Северной Каролиной. Оливия с восторгом показывала нам фотографии самого Аарона и его роскошного дома. Кстати, парень был симпатичным. Аарон играл то ли в бейсбол, то ли в баскетбол и, по его словам, неплохо зарабатывал. Как обстояли дела на самом деле, никто не знал. Одно радовало – Аарон вытащил из Оливии печаль, сотворил то, что не смогли мы. Тогда я поняла, что некоторые женщины живут лишь для мужчин, и только мужчины способны даровать им счастье. Такие женщины словно пустые сосуды, поэтому они всеми силами пытаются заполнить пустоту мнимой любовью и страстью, убеждают себя, что это и есть счастье. Но никто не сделает человека счастливым, если он не может найти счастье в себе.

 

Оливия являлась пустым сосудом.

Конечно, можно до бесконечности ссылаться на неблагополучное детство, плохих отца и мать, но маленькая Оливия давно выросла. И, на минуточку, она росла с мудрой бабушкой. Вместо того, чтобы брать правильные примеры, делать разумные выводы, Оливия предпочла укрыться в волшебной стране грез и превратилась в пустышку. Её не заполняли эмоциями дети, не даровали радость друзья. Ей хотелось болезненной любви, оставляющей порезы, словно Оливия получала удовольствие от кровоточащих ран. Она никого не слушала, но постоянно жаловалась. Проливала тонны слез и проклинала мир. Порой казалось, будто я говорила со стеной. Любые советы проскальзывали мимо её ушей, и под конец Оливия снова ныла и плакала.

 

Но появился Аарон. Таинственный брюнет. Сладкоголосый обаятельный незнакомец, который сумел налепить пластыри на раны Оливии. Вот только сдирать эти пластыри пришлось нам.

 

Что же произошло? Ох, это до жути печальная и весёлая история.

На протяжение двух месяцев Аарон и Оливия вели интересные беседы о будущем, занимались виртуальным сексом, слали друг другу интимные фотографии. Аарон внушил ей, что не против пятерых детей и, мол, всегда мечтал об огромной семье. Оливия достала нас рассказами. Аарон едва не снился нам. Вернее, член Аарона, которым Оливия почему‑то гордилась, хотя я была убеждена: это член кого‑то парня с просторов Интернета.

 

В марте Оливия сообщила, что летит в Штаты. Её не волновали дети, только большие искренние чувства Аарона. Ох, не так. Её волновал большой член Аарона. Вместо того, чтобы сберечь накопленные с трудом деньги, которые Оли воровала у мужа, она потратила их на билет. Аарону следовало подготовить документы для Оли, но за две недели до отлёта брутальный мужчина исчез. Он перестал отвечать на звонки и сообщения, удалил страницы на сайтах и заблокировал Оливию в социальных сетях. Мы предупреждали, но она нас не слушала.

Начался хаос.