Вернуться-2

Женщины завороженно смотрели идущий спектакль, не отрывая глаза от сцены, наслаждаясь каждой минутой действа.

Герман с удовольствием смотрел на живого и относительно молодого Караченцова, который великолепно играл, как делал это каждый раз при выступлении в этой рок‑опере.

И блистательные Александр Абдулов, тоже ещё живой, и Виктор Раков… Инна Пиварс в роли Кончиты была хороша, но на взгляд Германа Алёна Хмельницкая играла лучше. Но всё это вкусовщина, так что…

Объявили антракт и Герману чуть ли не силком пришлось выводить тёщу и Настю из зала. Те никак не могли отойти от того, что любимый спектакль они видят здесь и сейчас в живую. Надо было сходить в буфет, куснуть чего‑нибудь.

– Караченцев просто душка… – закатывала глаза Наталья Николаевна

– А Абдулов? А Раков?.. – вторила ей Настя.

Женщины живо обсуждали первую часть рок‑оперы, стоя за столиком на длинной ножке, поглощая небольшие салатики, заедая их бутербродами, которые были куплены для них Германом в буфете.

«Ага, и ты тут! Ну это просто замечательно… Бабы, говоришь!», метрах в пяти от них за другим столиком стоял этот боров со своими жирными созданиями.

Судя по тяжелому взгляду «нового русского», тот отслеживал Германа, будто ожидая чего‑то.

– Ну и отлично, – тихо под нос сказал он сам себе: – Дамы! Мне пора попудрить носик, – обратился он к женщинам.

– Э? – Настя аж рот открыла.

– Герман, ни дня без шутки, да? – дернулись вверх уголки губ тёщи.

Он пожал плечами и пошел «пудрить носик» и учить одного невоспитанного человека манерам.

Мама с дочкой продолжили активно обсуждать рок‑оперу, актеров и их игру.

– Ну всё, шкет, копец тебе, – раздался сзади голос, когда Герман мыл руки над раковиной.

– О, вот и Пятачок пришел! – он спокойно завернул краны, а потом повернулся к вошедшему в туалет борову.

– Ты знаешь кто я, ты на кого наехал? Да я тебя… – понесся обычный гнилой базар, возомнившего себя элитой земли русской.

– Пятачок, ты оскорбил моих дам. Тебе в пятак дать или в жирное пузо? – оборвал его Герман.

– Сука! – взревел боров.

Всё‑таки борцы не «ударники», неумелый размашистый удар в голову Германа пролетел над самой макушкой, когда он спокойно присел, пропуская кулак.

– Агх‑х‑х, – мощнейший удар, выпрямившегося Германа, кулаком правой руки прилетел прямо в живот борова.

– Значит в пузо! – сам себе кивнул Герман.

Георгий в какой‑то степени гордился своей физической формой, не часто, но продолжал заниматься вольной борьбой в одном из спортивных залов. Да, пиво не пошло на пользу, а его он любил, – отрос живот.

Но он даже гордился, когда шутки ради просил «пробить» ему «пресс», кого‑нибудь из друзей. Всё‑таки оставшийся, какой‑никакой мышечный каркас на животе, прикрытый «броней» жира в четыре сантиметра не давал возможности причинить ему какую‑то сильную боль. И любой, даже сильный удар от партнеров в живот, он спокойно воспринимал.

Только вот сейчас ему показалось, что вроде бы щуплый паренёк, на фоне его габаритов, всадил ему в живот бетонный столб.

– Ты чего наглый такой, Пятачок?

– Ахг‑ы‑ы, – Георгий почувствовал, что воздух еле‑еле протискивается в его сжатое будто металлическими штырями горло.

Герман сразу, как туша попыталась согнуться от боли и упасть на пол, схватил пальцами левой руки за горло мужика, а потом поднял всю сто десятикилограммовую тушу, рассматривая борова, как таракана.

– А… – раздался возглас со стороны.

– Вы что‑то хотели? – спросил Герман, повернув голову и увидев, что из кабинки вышел какой‑то совсем молодой щуплый парень с интеллигентным лицом.

*********

Максим, студент 3 курса МГУ, факультет математического анализа и кибернетики сегодня был счастлив. Он умудрился достать, вернее заработать два билета на постановку «Юнона и Авось». Хоть в бельэтаже и на последние места, но и то счастье. Одному бестолковому, но богатому студенту, понадобилось написать диплом, что Максим за него и сделал. В качестве оплаты попросив билеты, которые было почти невозможно достать, а богатый студентик имел связи в театральной сфере. И он расплатился с Максимом, предоставив ему билеты в Ленком на «Юнону и Авось».

Максим, заикаясь и еле выдавливая из себя слова, кое‑как, пригласил самую красивую девушку из своей группы по имени Юлия. А она возьми и согласись!

Насчёт её красивости многие парни бы сильно поспорили: обычная «серая мышь», маленького роста, худющая, на переносице очки в толстенной роговой оправе. Вечно одевающаяся в какую‑то мешковатую и дешевую одежду.

В общем, такая же «заучка», как и Максим – два «ботана».

И вот антракт. Он как истинный джентльмен сопроводил свою даму в буфет, где на последние деньги купил себе бутерброд с дешевой колбасой, а своей красавице салатик и апельсиновый сок из «Юпи» (вкусно и дешево, что было главным).

Юля была голодна (до стипендии было ещё два дня), а в общаге, где она жила, с продуктами было от слова никак. Все студенты поголовно проели присланные продукты и давно прогуляли, прожили стипендии, кто их получал.

Так что она была благодарна своему кавалеру, и стараясь не спешить, жадно поглощала салатик. Видя её голодные глаза, он подтолкнул её свой бутерброд, а сам сослался на необходимость и удалился по своим делам.

Будучи стеснительным мальчиком, он воспользовался кабинкой, а не писсуаром, и закончив свои «дела», он открыл дверь и вышел из кабинки, не услышав, что в туалете началась какая‑то суета.

И даже начала задавать вопрос, не поняв ситуации, но увидел, что почти посередине помещения стоит молодой парень левая рука которого сжимала горло медведеподобного толстого мужика, который обеими руками пытался оторвать её от своего горла.

– Ик! – Максим неожиданно для себя икнул…

В этот момент здоровенный мужик пнул державшего его по колену правой ноги, за что тут же получил мгновенный удар кулаком в живот.

– Пшхыы, – раздалось из горла ударенного.

– Пятачок, тебя мама с папой не учили, что пинать людей не хорошо? И главное где? – парень поднял правую руку к потолку с выставленным указательным пальцем. – Здесь храм искусства! Здесь витают флюиды культуры и актёров, играющих здесь! А ты пинаешься, как осёл.

Максим опять икнул, в общем‑то согласный, что в храме. Только это – туалет, и скорее здесь миазмы витают, а не какие‑то там флюиды.

– Вы не согласны? – парень повернул голову к студенту, заметив у того на лице какие‑то сомнения.

– Э‑э‑э, согласен‑согласен, – быстро закивал тот. – А можно я пойду?

– Не смею вас задерживать, сударь! – благосклонно кивнули Максиму.